Читать «Первый декабрист» онлайн - страница 209
Натан Яковлевич Эйдельман
Генерала нет, и майора нет, хоть он и есть. Остальное — дело историческое.
Эпилог
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна…
Тому же, кто задержался на празднике жизни, — нет блаженства.
Один из самых увлекающих и в то же время бесполезных споров — что стало бы с историческим деятелем, если бы — прожил много дольше, посетил другие времена.
10 февраля 1925 года, в 88-ю годовщину смерти Пушкина, на его последней квартире (Мойка, 12) сошлось немало людей. Знаменитый литературовед академик Нестор Котляревский, тяжелобольной (осталось жить три месяца), собрался с силами и прочитал странный доклад: „Чем бы стал Пушкин, если бы не погиб в 1837 году, а продолжал жить хотя бы до конца царствования Николая I и до 1860-х годов?“
Академик, как всегда бывает в подобных случаях, невольно наделил великого поэта некоторыми своими чувствами и настроениями; в докладе говорилось о том,
Котляревский находил, что все же хорошо для Пушкина всего этого не знать…
Академику горячо возражал один из героев нашего повествования — Павел Елисеевич Щеголев:
Вот как спорили о Пушкине в 1925-м.
Что было бы, если бы…
Что было.
* * *
Ученый и писатель Владислав Михайлович Глинка опубликовал ряд интереснейших работ о российской военной истории, в частности об Эрмитажной галерее 1812 года.
Однажды в своей ленинградской квартире он разложил рядом фотографии той галереи и портреты генералов более поздних, николаевских, среди которых были и персонажи 1812 года, но только сильно постаревшие.
Герои Военной галереи, победители Наполеона, глядели лихо, дерзко — каждый неповторим: у одного ус закручен, у другого — своевольные бакенбарды, третий весел и задорен, четвертый угрюм и курнос… Свободные, самостоятельные, яркие личности.
Николаевские же генералы — все почти на одно лицо: единообразный зачес, тусклый взгляд, готовность к беспрекословному исполнению. Положим, в жизни было и не совсем так, но любопытно, что художники знали — какова официальная мода…
Вздрогнув перед николаевскими генералами, вернемся в Военную галерею.
Приглядимся к старинным знакомым, участникам нашего рассказа — более всего, конечно, к Сабанееву.