Читать «Реубени, князь Иудейский» онлайн - страница 19

И вдруг все это так близко придвинулось к нему, что ему становится страшно.

Давид бежит дальше: спокойно стоять и созерцать красивые здания — не еврейское это дело.

Ему давно уже известно, что евреи не знают покоя за грехи свои. Христианам, правда, их злые деяния сходят легче. Очевидно, так надо, и Давид против этого не возражает… Другие народы сильнее нас. Нас ослабили грехи отцов, и теперь мы особенно нежный музыкальный инструмент в руках господа бога, который легкими перстами, едва касаясь струн, наигрывает на нас грозные песни страшного суда. Тем больше оснований у нас быть ему признательными. Ибо это только побуждает нас проверить наше сердце и приобщиться к святыне. Давид недавно поссорился со своим другом Ароном Просницем только из-за того, что Просниц, который хорошо знает историю, утверждает, будто испанская королева Изабелла наказана за изгнание евреев ранней кончиной своих детей… Вздор! Как раз в самый день изгнания Колумб, состоявший на службе у этой самой Изабеллы, отправился из гавани Палос и, с благословения Божьего, открыл для богохульной королевы необозримые земли и богатейшие сокровища. Разве это не доказывает, что грехи народов измеряются совсем другою меркою, нежели наши грехи! Давид любит истину и не позволяет прикрашивать ее. И в конце концов, какое нам дело до грехов других народов, — мы должны заботиться о своих собственных!

Давид еще охотнее продлил бы эти размышления — они его самые любимые, если бы на этот раз ему не надо было напрягать свое внимание.

Он уже трижды сбился с пути, и теперь он внимательно идет вдоль стен королевского двора. Какая громадная мощь в этих стенах, окрашенных в желтый и белый цвета! Настоящая вавилонская башня! А рядом огромные новые ворота, еще не достроенные, в лесах. Два мастера спорят из-за того, кому их строить, и потому пришлось приостановить постройку. Всюду ссоры, дикое упрямство, сила, неистовство, ненависть, борьба.

Идет смена караула. Шаги гулко отдаются на каменной мостовой. Дрожат круглые железные шлемы, — это все чудовища, людоеды. Давид знает из Талмуда, что оружие не украшает, а оскверняет мужчину. Но здоровый смех озаряет молодые загоревшие лица. Зло таит в себе этот мир, чужой мир — не наш, — но как он прекрасен, как прекрасен!

С этими мыслями Давид дошел до городского вала. Он обогнул со стороны старого города городскую стену, которая затем снова исчезла за садами, штабелями дров и домами.

Дом, именуемый «У лягушки на болоте», и есть та самая кузница, куда он идет.

Робко подходит он к кузнецу. Кузнец крепко держит щипцами на наковальне раскаленный кусок железа, а двое помощников обрабатывают его тяжелыми молотками.

— Подожди минутку, еврей.

Эти черные люди с размашистыми сильными движениями, может быть, и не хотят толкать его. Но тут так тесно.

Простояв с четверть часа, Давид пробирается мимо пыхтящих мехов из своего уголка, где пламя и грохот производят впечатление ада.