Вечерний город. Тень. ВолокнаТеней и шорохи трущоб.Дома и окна, окна, окна,Налезшие звезде на лоб.Дрожащими огнями далейОткуда-то с конца землиОни входили, подступалиИ вот вплотную подошли.Надвинулись сплошным экраном.Весь окоем закрыли мне.Век написал их крупным планом,Оставив нас наедине – огни и Душу.Эта чаща огней, мелькающих вокруг,Хор одиноких, хор просящих,Бесшумный лес просящих рук.Кого они так долго просят?Кто спутал все их колеи?Кто им поможет? Кто их бросил?Да чьи они? Мои?.. Мои?..…Этот дом стоял на Пресне,Где-то в гуще тополей.В этом доме жили песни,Жило солнце на столе.Было солнце и на лицах,На дверях и потолке,В час, когда являлся рыцарь —Витязь с дыркой в башмаке,То ли в левом, то ли в правом —Только разве в этом суть?Он под мышкой нес державуИ рычаг, чтоб повернутьМир, когда момент настанет,И, конечно, повернет.Так и будет – знает Таня —Через час ли, через год.А пока из дыр и трещинЛьется блеск, глядит просторИ поют немые вещи,И вступает в разговорС сердцем битая посуда,Старый стол, диван, окно —Даже гвоздь ненужный – чудо,Пусть ненужный – все равно.Все равно, он загорится,От луча и без лучей,Как крыло живой жар-птицы,Пусть ненужный, пусть ничей.Все равно, как только дробныйДождь ударит вдруг в окно, —Всплеск и запах! – сердце вздрогнет,В сердце солнце – все равно.Завтра будет то, что будетРазве есть конец у дня?Жить не страшно: – плавать в Чуде,В реках жидкого огня…Даже если ты невольно,Обгораешь, ну так что ж?Даже если жить так больно,Ты ведь, боже мой, живешь!Даже если волки рядом,Жарких, жадных глаз не счесть.Даже если мир – засада… —Выход есть, раз песня есть:«Отряды, колонны, лавина, —Ряды марширующих масс.Мы – сила, мы сплав, мы едины,А я под ногами у вас.Мы в ногу, мы в ногу, мы в ногу,По гулкому камню дорог.Нам мир уступает дорогу!А я на путях поперек.Под песней, под маршем, под пулейМаячит моя голова.Я тот, о кого вы споткнулись,Запнулись разок или два».Стихнул дом. Вода из кранаГде-то капает во мгле.Два оставленных стаканаНа неубранном столе.Песня спит, как чай в стаканеКак зеленое стекло.Завтра встанет иль не встанет?Столько песен полегло!Далей нарастанье,Дробных мыслей сеть,Быстрый шепот Тани:Милый мой, ответь!Разъясни мне, – кто же,Кто им всем помогНа одежду – кожу,Тело на пирогВыменять? Так можно…Погоди, постой…Умереть за то, чтобДали золотойГроб с узорной крышкой?..Я понять должна —Неужель не слишкомВелика цена?!…– Сюда вина! Еще подлей!А тост! – За всех, за нас!– За то, чтоб не было подлейИ хуже, чем сейчас!– За тех, кто далёкоИ нынче не пьяны!– За новых пророков!– А я за Татьяну!– Гаудеамус игитур…– Да помолчи, постой!– За все, что было выпито!Давайте по второй!– За домик на Пресне!– За то, чтоб и впредь…– За Пашкины песни!Так дайте ж допеть!«На этой остывшей планетеВелели нам строить уют,Да камни кричат, словно детиИ спать по ночам не дают.В геологи что ли? В дорогу —С киркой и лопатой – в поля!Да только мне больно, не трогай!Лепечет старушка земля.Я б в физики вышел, да жалкоМатерии этой земной.Охотником стал бы, да галкаПриходится теткой родной.По свету, по свету, по свету!К чему ни пристанешь – отказ.Вот так и попали в поэты,Чтоб петь под дверями у вас.»…Стихнул дом. Во мгле из кранаГде-то капает вода.Чуть дрожит на дне стаканаНедопитая звезда.Теней спутанные сетиСад в окне, на стенке сад.Сердце всходит, сердце светит,В час, когда все вещи спят.Дверь и переплет оконный,Лампа спит и стул в углу.И вступает рой бессонных,Рой бессмертных в эту мглу.Тропы с тенями косыми,Звездный шорох, лунный звон…Пробудись, пободрствуй с нимиБудешь к лику их причтен.Будешь тише, будешь выше,И внимательнее звезд.Млечный путь повис над крышей, —Встань на этот легкий мост.Кто-то точки блеска вставилВ грудь резцом.Весь мир в резьбе —Ранен светом… «Павел, Павел…Милый, видишь?» – «Что тебе?»– «Ты… ты не видишь?»– «Что я должен видеть?– Чего ты хочешь?» (Голос ледяной).– «Да ты ли это!– Я тебя обидел? Мне стало скучно. Вот и все».– «Со мной?!»…Родился где-то в мире проблеск алый,Открыла веко сонная вода «Со мной?» – сосна высокая сказала. «Со мной?» – спросила у него звезда…Стихнул дом. Вода… да где там —Все молчит, темно кругом —Ни воды, ни звезд, ни веток —Как струна, оборван дом.И не плещет и не блещетИ не бьется там, в груди…Надо б ей уснуть, как вещи,Спать, как вещи… Сон, приди!…Не приходит. – Просто стены,Просто полки, тюфяки… —Мир такой обыкновенныйПрост до страха, до тоски.«Звездный шорох, шепот сада» —Есть лишь голых прутьев сеть.И не вглядываться надоВ них, а – только б не глядеть.Было чудо – стала грудаМертвая. Под ней возникРов, обрыв. Так жизнь не чудо?Значит чудо – только миг?Миг пустой? А жизнь – работа.Как соседка и как мать,Вечно бегать, делать что-то,Для чего-то уставать.Как у всех, обыкновенно…Если я бы поняла,Для чего пустой вселеннойЭти вечные дела?Господи, да что ж случилось?Что вдруг спуталось в судьбе?Павел рядом. Вот он… «Милый…Милый, слушай…»– «Что тебе?»…«Таня, ну пойми, Татьяна,Ведь не только при лунеВыть и песни петь для пьяных,Что-то делать нужно мне!»Тонкий звук в молчанье вкраплен,Наплыла голубизна.На окошке плачут каплиВот одна, еще одна…Безответны, незаметныПросто капли, так – вода,В мутном мире предрассветномЧерез небо – провода.Чей-то вздох из сердца вынут,Чей-то камень канул в пруд…Капли вздрогнут и застынут,Или вовсе пропадут……Где-то в мире забелелиЛедяные ленты рек.Тихо падает на елиБелый, белый легкий снег.В дымку сизую одета,Чуть колышется сосна.Так прозрачно в мире где-то,Где-то в мире тишина.И в глухом лесу затерян,От селений в сторонеИз смолистых бревен теремС огоньком в резном окне.Белым, белым снегом крытый,В голубом краю лесном…Точно к матери забытойХочет Таня в этот дом.К белым елям… К тихой чащеПод густых ветвей навес,К хлопьям, медленно летящим,Приласкавшим старый лес.Молчанье жизни. Медленный и белыйПростор. Покой, не знающий конца.Молчанье вечно занятого ДеломСтомиллионнорукого Творца.Молчащие громады. НеуклонныйПуть в высоту деревьев вековых,В одну звезду далекую влюбленных,Так глубоко глядящую на них!..Повсюду тишь. Куда ни ступишь, где быНи оглядеться – снег и хрустали…Молчанье свет рождающего неба,Молчание зачавшей плоть земли.Кричи и плачь. – Повиснет и растает,Разбившись о неумолимость, крик.Да, жизнь нема, жизнь нам не отвечает —Она творит в молчанье каждый миг.И счастлив тот, кто по немому взглядуОдной звезды, пославшей слабый свет,Сумел понять, что большего не надо,Что большим и не может быть ответ.Да, быть звездою, каплею, туманом,Застывшей веткой… Что такое «я»Перед вот этим все смешавшим, пьяным,Единым полным вздохом бытия?Все потонуло. Ни больших, ни малыхДел и людей, вопросов и эпох,И даже боли и тоски не стало,А только этот бесконечный вздох:«Лю-блю!» Пожалуй, с сердца хватитОдной звезды и плещущих ветвей…Благодарю, неведомый СоздательЗемли притихшей и души моей!..…Надоело! Надоело!Стенка и избыток сил.А «В начале было дело»Некий старец огласил.Уложенье вековоеВсех устроило вполне.Было дело, но какое —До сих пор неясно мне.Как-то не на все ответилСей почтенный господин.Может где-нибудь на светеНедостаточно плотин?Может, он имеет видыНа какой-нибудь залив,Филемона и БавкидуС глаз светлейших удалив?Ох уж эти Филемоны!Это нынче не беда —Если надо, миллионыС глаз исчезнут без следа.Будут вместо них герои, —Вихрь с железом пополам.Бог, как видно, мир достроил.Что же делать в мире нам? А часам дела нет До всего на свете. Ход часов, ход планет Ход тысячелетий.«Так и так, так и такИ никак иначе.Все пустяк, Ты пустяк, Ничего не значишь.»Плачь, кричи — немота,Захлебнешься сушью.Жизнь пройдет мимо ртаС тем же равнодушием.«Так и так, Так и так»– Нет, не так, а эдак!Не пустяк, а костяк!Пусть же переедутПополам! Пусть в крови,Но не просто рядом!Слышишь? Ос-та-но-ви!!Я хочу! Мне надо!Лбом об стол. В кулаке —Клок тетради рваной.К черту стих!.. Звук в замке?..Это ты, Татьяна?Она…Пусть только б не было упрековИ слез. …Да, нет – как будто не слеза,А снег потек…– Где ты была? – Далёко.И улыбнулась, чуть прикрыв глаза.По влажным косам провела рукою,Смахнула тихо мелких капель дым.И опоила комнату покоем,Каким-то странным, белым и чужим.Покой… Сюда, где и углы кричат,Где, кажется, и стол куда-то рвется…Здесь приютиться может целый ад,Лишь для покоя места не найдется.– «Где ты была?.. Ну что же ты молчишь?Скажи мне.»Кос заснеженных прохладаИ эта нарастающая тишь,Покой и даль чуть поднятого взгляда.И вдруг он встал, опорожнил стакан,Схватил пальто, на миг раздернул штору.«Я слишком трезв а, может, слишком пьян.Молчи одна. Не жди. Приду не скоро.»– «Постой! Постой! Не надо так… Ушел…А я-то думала – вернусь в квартиру…Но здесь все то же – занавеска, стол…И так же нет ни неба и ни мира.»…Холод. Ветер. Воздух мутныйИ чужие огоньки.Слишком в мире неуютно,Слишком звезды высоки.Улиц спутанных откосы…Надо бы свернуть назад,Надо бы уткнуться в косыИ поцеловать в глазаИ почувствовать всей кожей,Всем лицом своим тепло.Может… – ничего не может!Ничего б не помогло.Так и будет: ночь, мерцаньеНепонятного огняИ шатанья и незнанье:Есть ли я иль нет меня?Проводов чернильных нитьПод все тем же мутным небом.Что там «Быть или не быть?» —Был я или вовсе не был?Голос детский, звонкий, страстный,Пионерчика фальцет,Легкий флаг как радость красный, —Это было или нет?«Мы за целый мир в ответе,Мы за счастье всех борцы!»Всё постигнувшие дети,Всех учившие юнцы.Все размечено на плане,Целый мир, как на руке.Справедливость? Здесь, в кармане.Правда? В вещевом мешке.Никого не пожалеем!Грянет бой, раздастся гром!Под колесами идеиВсе ненужное сомнем!Возведем великий город!..И во имя счастья в немЗабирает Черный ВоронЧерной ночью мать с отцом.Черный Ворон ночью кружит,Черный Ворон метит мать.Вещий ворон, если нужно,Можешь печень мне склевать.Буду тих и нем как рыба,Если нужно, хватит сил.Прошептать тебе «спасибо»…Только вот за что, забыл.Есть кострище, есть могилы —Черный след и красный след.Но еще ведь что-то было?Было что-то или нет?«Отряды, колонны, лавинаРяды марширующих масс.Мы – сила, мы – сплав, мы – едины.– А я под ногами у вас».Хищный глаз над всеми плавал,Красный глаз и темень крыл.Черный Ворон, Черный ДьяволЦарство света сторожил.Крик вороний среди плача,Гром «Урра» на стон в ответ,Красный глаз в толпе незрячей…Это бог наш?! – Бога нет!Прямо в ад идет дорога!Дымно-черен красный цвет!Люди-овцы! Ради бога!Стойте, люди – Бога нет!– «Мы в ногу, мы в ногу, мы в ногу!По гулкому камню дорог.Нам мир уступает дорогу.– А я на путях поперек».Опьяняющее знание.Новых битв далекий гром:«Мы пророки отрицанья!Мы лицом к лицу с врагом».Чувство силы, вспышка света,Непочатых дней запас…Это было! Было это?Ну так где ж оно сейчас?Мой противник чернокрылый,Этот красноглазый бес,Гордый взгляд нечистой силы,Точно призрак, вдруг исчез.Он со мной не принял боя.Он… как копоть, словно дым —Всюду… Все покрыв собою,Стал для глаз неразличим.Где гроза, величье, пламя?Только чад во тьме пустой.В пустоте машу руками,Задохнувшись пустотой.И нет ни колонн, ни отрядов,Ни маршей шагающих масс.Понурое тощее стадо.А я под ногами у вас.Пасутся рогатые братцыУ ног и лица моего.Мне надо б, наверно, подняться,Да вот не пойму, для чего.…«Павел?» В доме ни зги,Только шорох, скрежет…Вправду ль были шагиИли просто брежу?– Павел?.. (Бред, просто бред…)– Павел, ты? Войди же!(Нет, опять… Снова – нет…Ветер стекла лижет.)Так мертва тишина?Ложь – и звук и промельк?Вправду нежить однаОбитает в доме?Если б только уснутьНа часок единый.Если б только чуть-чутьПотеплее льдина…Это в глупой явиВсе наоборот.А во сне – там ПавелСнова ей поет:«Спи, моя пушистая,Мой мохнатый глаз, —Все зайчата с лисамиНе уйдут от нас.Просверкают заревомРыжие хвосты,Будут разговариватьХрусткие кусты.Загорится щелочкаКрасная вдали,И запахнет елочкаНа краю земли.Все начнется зановоГде-то на краю,Ведь нельзя обманыватьСказочку мою».Как страшно вылезать из сна!Вдруг вспомнить: каждый в одиночку.Смерть лишь на миг дала отсрочку,Но – вот она. Опять она.Так значит можно разрубитьСплетенье рук, срастанье, завязь?!Не может быть, не может быть!Мы… милый мой, мы обознались!Ведь это – мы! Какой судьбеПод силу душу выместь, вылить?!Мне больше места нет в тебе?А где ж быть мне? Или?.. Или?..Крик оборвался. Стон затих.Смерть глушит крик и всплески тушит.Как может вдруг не стать живых?Как может смерть пробраться в души?!…А где-то облако ложитсяВ домов густеющую тень.Плывет, покачиваясь, птицаНа крыльях, медленных, как день.До края неба доплывает,До края света – до темна —И молча крылья предлагаетДуше, застывшей у окна.Простор, напившись тишиною,Чуть дышит, облако клубя.«Ты можешь плыть и плыть за мною,Все удаляясь от себя.Сюда, на Запад, по потокуЗари – в невыносимый свет.Смерть чуть видна, смерть так далёко…Есть только ты, а смерти – нет…»Так вот откуда всходят звукиКолоколов, хоралов, месс!Встает стоглазый и сторукий,Высокий, как молитва, лес!Так вот откуда всходят шпилиИ начинается прибойЖивого Духа, всплеск воскрылий,Пространства свиток голубой.Каким путем – коротким, длинным —Как я пришла в твои поля?О неоткрытые глубиныОбетованная земля……Как? Как мне жить?Ответь мне, Таня.… (Погасли света острова.Как страшно далеки слова!Как близко и легко молчанье.)– Тебе со мною тяжело. Но мне —Мне трудно. Жить почти невыносимо.(Лишь только кромка над землей в огне.А мир в дыму, в лиловых волнах дыма.)– Мне кажется порой, что жить преступноГде хочешь – дома, даже на лугу,В цветах, в траве – бьет в ноздри запах трупныйНельзя дышать. Да, – нечем. Не могу.(А ночь, как море. Водоем глубокий.От собственной безмерности темна.В ней тонут судьбы, затонули срокиИ тишью захлебнулись времена.)– Послушай, Павел… Тихо как, послушай…И если я могу тебе помочь,Так помолчим. Пусть ночь втекает в душуНочь больше нас, и больше знает ночь.– Ночь знает? Что? Ночь зачеркнулаВсе, что я знал. Сквозь жизнь – черта.И только нарастанье гулаИ только эта пустота,Наполненная всем…Что-то есть, что-то ждет, что-то вправеКомандором пожаловать в дом:Мы без ног, мы без тел, – но раздавим!Мы без глаз, но найдем и сомнем!Этот марш, этот топот безногих,Тех, кого не объять и не счесть,Этот крик безголосых: С дороги!Точно что-то… ну да, что-то естьВправду есть. Эта сила иная,Этот шепот и гром – этот бред —Это есть. Ну а я? Я не знаю,Я не знаю, я есть или нет…Ночь… Ты ночью на звезды глядела.Ну, а мне не тепло у огняЗвезд твоих. Мне до них нету делаТочно так, как и им до меня.До всех этих мельчайших и крупныхФонарей, понатыканных в мгле, —Красоваться над нами преступно,Как преступно ходить по землеНам над мертвыми. – Господи, Павел,Но ведь мертвые вовсе не там.Ты всех мертвых как звезды оставил.Вот они и кричат по ночам.– Я оставил?! Ну да, ты на тризнеВечно пьешь, а на жизнь нету сил.Ну, а мертвым… Им надобно жизни,Той, которую ты не вместил.Ты все ждешь катаклизмов, Мессии,Мне ж довольно шуршанья листвы.Для меня мертвых нет, все живые,Для тебя все живые мертвы.А ведь это так тихо, так простоБыть живым… Знаешь, с травкой любойЯ сама проросла над погостом,Замолчала сама над собой.Да, сама – сквозь могильные плиты,С той березой до самых небес.Нет, не умер ты вместе с убитымИ с воскресшим еще не воскрес.…Выжат, выдавлен, размолот.Но ведь есть же за окномЛюди, лица, камни, город.К черту этот тихий дом!Бег рекламы, бег трамвая —Синий, желтый, красный свет…Пусть мелькает, пусть мелькает —Было – нету, было – нет.Все быстрее и быстрее…Как чудовищно легки:Драмы, песни и идеи,Ультра-новые стихи…И картины и портреты…Раз – готово, два – лови!Было – нету, было – нету —Погоди, останови!Было – нету… – Нету силы…Да уйми же этот пляс!Сделай так, чтоб что-то былоХоть бы на день, хоть на час.Я не знаю – камень, кошка,Площадь старая, вокзал…Эти грустные окошки,Как усталые глаза……– Может мы, как тени кружимВозле старого окна.Там, где жили наши души,Там, где были мы сполна.Мы стояли против вала.Вихрь – а в нем душа – гола.Нас стихия обвевала.С нами ровнею была.Люди, боги или черти,Но уж только не скоты,Мы, просоленные смертью,Были, видишь ли, – чисты.– Может ты и смерть осилил,Да шумишь не по летам.Мы, мой милый, тоже были.Только были мы не там.И скотами были чащеМы, чем бронзою литой…Но и скот, в аду горящий,Может быть уже святой.– За всех вознесенныхНам выпить пора!Петр, пей за Семена!Семен, – за Петра!– За всех погребенных,Скажите скорей.Петр, пей за СеменаИ Павлу подлей!…Тихо в доме. Застыла посуда.На кровати стакан, под столом —Нож, бутылок наваленных грудаИ какой-то немыслимый лом.Черно-розовой скатерти клокИ в окурках в углу, на диванеЧей-то скомканный белый платок.Как?.. Да как он попал сюда? – Танин тоже,Танин… Таня… о, этот избыток…Перегруженный птицами сад,Взгляд под тяжестью счастья закрытый,Мной одним переполненный взгляд…Эта тяжесть минуты безмолвной, —Таня… этот внезапный столбняк,Точно смерть непомерный и полный,Непосильный и тяжкий, как мрак.И – внезапная легкость рассвета.И – как будто и впрямь – два крыла…Я любил это. БЫЛО ведь это.Но… все смертно. – Любовь умерла.Спета детская песня о рае.… Что за гомон летит из окна?!Там весна… – И весна умирает.Там весна… – Ну и что ж, что весна?…Весна! О, Господи, – весна!Разлив весенний, дух весенний!Жизнь, не имеющая дна —О, наводненье воскресенья!Да хлынет жизнь! Все можно – вдругРвануться в небо вслед за птицейИ на глазах преобразитьсяУ смерти выскользнув из рук.Он длится, первый день творенья,Не завершившийся и днесь. —Ответ всех трав, хорал весенний,Ввысь солнцу грянувший: Аз есмь!Глаз солнца! Жги, дари и требуй,Любовь бессонная моя,Зияющая рана неба —Прострел сквозь грудь небытия.О щедрость творческого дара,Призыв сквозь миллионы летНа жар ответить равным жаром,Зажечь от света равный свет!Весна пришла на землю снова —Жизнь, хлынувшая из глубин!Да, я одна. Ну что ж такого?Земля одна. И Бог один.И как ни бесконечно многоТьмы в мире, – расступилась мгла.Душа растерзанного БогаВновь по кусочкам собрала.
