Читать «Сетевой» онлайн - страница 106

Однако меня подкарауливала только темнота. Ни голосов, ни фонарей, ни фар, ни света костра. Только ночь, дождь и шуршание капель. Я брела сквозь лес, пока до меня не дошло, что шум дождя становится громче, а шум реки наоборот стихает. Тогда я хорошенько приложила себя ладонью по лбу, развернулась и пошла на звук. Я вышла на открытое пространство, шум воды превратился в рев, и я прошла по скользкому каменистому берегу не меньше нескольких сотен метров, прежде чем наконец увидела светящиеся грибочки-палатки и почти потухший костер. Я обрадовалась и чуть не бегом бросилась к костру. А остановившись возле самых тлеющих углей, не смогла вспомнить, в какой стороне находится палатка, которую мы с Гошей поставили по пашиному указанию и в которой остались мои вещи, спрятанные от дождя. Спросить было уже не у кого.

Я стояла и мокла, тряслась и готова была разрыдаться от злости и безысходности. Потом я велела себе перестать вести себя как кисейная барышня и сделать уже для себя хоть что-то полезное. Снова заставив себя подойти к пугающе темной окраине леса, я набрала небольшую охапку сучьев, все время оглядываясь на лагерь и теперь не упуская из виду палатки и светлую ленту реки. Вернувшись к костру, я положила на угли несколько сучьев и совсем было погасила костер, потом вспомнила, как Алина раздувала огонь той самой «жопой», сняла с себя ту, что по-прежнему висела на моей пояснице, и раздула вполне приличный костерок. Пришлось подкинуть в него почти все сучья, прежде чем он начал давать хоть какое-то тепло, и когда руки у меня уже почти согрелись (зато замерзла спина), из леса выступил человек с фонарем. Я не сразу его узнала, потому что на нем оказался какой-то огромный пятнистый бушлат, фонарь он держал в руке. Подойдя к костру, не сводя с меня мрачного взгляда, в котором хищно отражались искры от моего костра, он осведомился, куда я пропала.

Сгорая от стыда, я призналась, что пошла в кустики и заблудилась.

Он покачал головой и вздохнул:

– Горе луковое. Пошли в палатку.

Я потрусила за ним, не забыв прихватить от костра свою кружку и «жопу».

В палатке Павел поставил фонарь торчком, стянул с себя мокрый бушлат, велел мне снять мою мокрую куртку и лезть в спальник. Мои ботинки, которые я сняла, выставив ноги наружу, под дождь, он отряхнул, стукнув друг об друга, и поставил возле входа внутрь. Мой рюкзак, слегка похудевший, приткнулся вдоль самого края палатки, мой спальник, уже развернутый, лежал на пенке, которую Паша успел вынуть из моего рюкзака. Я шустро заползла в него и закуталась по самые брови. Паша подождал, пока я закончу шуршать, возиться и «окукливаться», накрыл меня сверху своим бушлатом, завернулся в свой спальник и буквально через пару минут уже спал, даже похрапывать начал. Мне стало завидно.