Читать «Технология рассказа» онлайн - страница 9
Кир Булычев
Изъяв будильник, Минц спрятал его в трещине, а Сидякин не только сменил ритм жизни на 48 часов, но вскоре перешел на 70-часовые сутки. Удалов не скрыл этот факт от общественности, и весь город узнал о том, что Сидякин — не просто иноземец, но, вернее всего, инопланетянин из совершенно чуждой нам галактики. А Минц сделал свое великое открытие. Он отыскал лучшего друга человека, который вместе с ним прибыл на Землю из глубин космоса. Этим существом оказался кот Трифон. Как только Сидякин перестал будить его по утрам, Трифон благополучно доказал, что для него в сутках гораздо больше 24 часов.
…Тысячи жителей Великого Гусляра, невзирая на снег и метель, собрались у входа в пещеру, откуда бережно и любовно были извлечены все участники эксперимента. Они немного пошатывались и щурились, аплодисменты публики казались им слишком громкими.
Минц скромно отошел в сторону, дав возможность Сидякину сказать свою речь.
Сидякин вытащил из кармана бумажку и сказал:
— Дорогие товарищи. Западная наука посрамлена. Вот мой дневник, я в нем каждый день записывал число. Вы можете сравнить его с календарем и узнать, что именно я — настоящий землянин.
— И какое же сегодня число? — спросил Корнелий Удалов.
— Девятое ноября! — сказал Сидякин.
В публике раздался смех, потому что декабрь уже подходил к концу. О чем и сообщили краеведу.
— Не может быть! — закричал тот и пошатнулся.
Пока медики отпаивали старика валерьянкой, на трибуну поднялся профессор Минц.
— Их было трое, — сказал он, переждав бурю аплодисментов. — Это был человек… — При этих словах Минц оглянулся на Сидякина. — Это был… — Профессор сделал паузу, и все увидели, как кот Трифон, словно поняв, что от него требуется, стал потягиваться. — Кот!
— Не позорь животное! — кричал из «Скорой помощи» краевед. — Оно наше, родное!
— Кто третий? — спросили из толпы.
Минц вытащил из кармана спичечный коробок, открыл — черная точка выскочила из нее и пропала в снегу.
— Я не был бы настоящим ученым, — сказал Минц, — если бы не охватил своими опытами всех живых существ, близких как человеку, так и котам. Эта блоха жила на Трифоне. Вот она, биологическая триада пришельцев!
— Тришка, предатель, задушу! — бесновался краевед.
Но никто его не слышал. Великий Гусляр ликовал. Наконец-то в нем было совершено великое открытие.
Тут я спохватился и понял, что увлекся. Убийцу тянет на место преступления, писателя — на проторенную дорожку. Столько сил я потратил на то, чтобы написать настоящий научно-фантастический рассказ, а закончил еще одной гуслярской историей. И какой! Опыт, поставленный профессором Минцем, антинаучен, за его пределами остались многие возможные пришельцы. Краевед Сидякин в рассказе необязателен. Гораздо интереснее было бы описать жизнь в пещере, повседневный труд исследователей…
Перед тем как нести рассказ редактору, я понял, чего в нем не хватает, — благополучного конца. Поэтому я дописал следующее.