Читать «Легенды горы Кармель» онлайн - страница 16

Через несколько дней девушка снова ответила. «Светла и горька жизнь того, – писала она, – кто не может жить без рассказов, как не могу я. Но я сомнамбула. Я хожу по карнизам, пока меня не окликнут, и ухожу из дома, когда отец и братья идут на молитву. Женщинам нет до меня дела. Суббота и праздники – мои самые счастливые дни, потому что в эти дни молитвы самые длинные. Это молитвы моего освобождения. Но семейные праздники я ненавижу; хуже их только обрезания и свадьбы. Ты прав – правда только в слове, потому что только в слове можно сохранить свою душу». И тогда ему стало за нее страшно. Он представил себе, как тонкая фигурка сомнамбулы пробирается по крыше, чтобы оставить ему письмо, или как обезумевшие от негодования отец и братья читают эти письма, обращенные к незнакомому иноверцу, и с остекленевшими глазами отец говорит ей: «Теперь мы навсегда опозорены». «Я плыву, – подумал он, – как ветка по горной реке, быстро и бездумно, но я не хочу совершать зла. Она может упасть и разбиться». Он отнес письмо и несколько дней сидел, уставившись в одну точку, потом начинал бегать по городу, привлекая внимание торговцев. «Только потерявший свою душу, – писал он девушке, – может ее сохранить. Но я потерял свою душу, прочитав твое письмо. Никогда не читай чужих писем, ибо грех уродлив и страшен и от зла следует бежать. Береги себя!» Он был уверен, что она больше не ответит, и даже нанял старого еврея, чтобы старик собирал все сплетни и слухи о еврейских семьях. Он хотел быть уверенным, что с девушкой ничего не случилось, что полная луна теперь безопасна для нее. Но день за днем старик возвращался с пустыми руками – никаких слухов не было.

Через четыре дня он не выдержал и вернулся в пещеру. Ответ лежал на обычном месте под кувшином. «Когда я пишу тебе, – писала она, – я чувствую, как душа сжимается. В слово ныряешь, как в воду, и плывешь сквозь него, как сквозь великое море под нашими окнами. Мне кажется, я знаю, где стоит твой дом. Вокруг него сад с большими деревьями и виноградник. Но ныряя в слово, изменяешь людям. И это прекрасно, потому что зло человеческой души – бесконечно. Тогда – да здравствует измена! Одним этим можно оправдать жизнь». «Да, – согласился он, – любовь возможна только в слове». Этим было все решено, поток воды вспенился и обрушился в широкую реку; он беспомощно скользил по течению и видел, как знакомые, приятели и даже семья остаются все дальше на удаляющихся берегах. И еще тогда он понял, что два или три дня в ожидании письма – это немыслимо долго. За это время солнце успевало несколько раз подняться над Кармелем, прокатиться по небу раскаленным шаром, опуститься по ту сторону воды, наполняя дом пряными запахами ужина, а он все сидел, опустив взгляд в раскрытую книгу и считал минуты, которые отказывались проходить. Не то чтобы книги перестали задевать душу, но это происходило уже как-то иначе, поскольку он знал, что где-то по ту сторону пещеры есть второй человек, который читал ту же самую книгу. Тогда-то он и завел голубей. Он сказал отцу, что хочет быть первым человеком, как Ной, и учил голубей переносить тонкие ветки. Но на самом деле его мечта была другой. «Кто умеет принести ветку, – говорил он себе, – сможет принести и письмо. И тогда я смогу целый день писать и получать письма. Даже в постели я не смогу уснуть, не отдав голубю записку с пожеланием спокойной ночи».