Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 66

У Эмира имелись феноменальные тетки. И вот эти тетки звонили ему по ночам.

– Эмир, я тут не спала. Я пью какие-то таблетки, но они не помогают. И вот я не спала. Я думала о тебе, Эмир. И я поняла, кто тебе нужен. Это должна быть татарочка, знающая татарский язык.

– Исключено, – зевал Эмир. – Либо татарочка, либо знающая татарский язык.

– Не перебивай меня, Эмир. Ты же знаешь, если я что-то хочу сказать, я скажу. Это должна быть татарочка, знающая татарский язык. Хорошо, если она будет с медицинским образованием. Это тебе может пригодиться в скором будущем.

– Тетка, я еще не такой старый, – парировал племянник.

– Не перебивай меня. Она должна быть эрудированной, широкой и понятливой.

– В каком смысле широкой? – не мог не перебить Эмир.

– С хорошей фигурой и широкой душой. И она должна нравиться нам.

– Тетка! – жизнерадостно взрывался Эмир. – Теперь покажи мне такую вселенную, где живут такие девушки!

Юсупов слыл мастером на все руки, и это дорого ему стоило.

В восемь утра его мог побеспокоить артиллерийский университет.

– Вы Эмир Юсупов? – спрашивал полковник.

– Да.

– У вас есть острые шутки про войну?

– Нет.

– Мы вышли в полуфинал.

– Поздравляю.

– Если нет шуток, с вас музыкальный номер.

– Но я не артиллерист.

– Мы знаем. Пятьсот рублей вас устроит?

Затем полковник поднимал сумму, которая отличалась от предыдущей на двадцать пять рублей. Когда полковник доходил до двух тысяч, Эмир окончательно говорил: нет.

Юсупов являлся не просто душой компании, он без ложной скромности претендовал на роль ее туловища. Я несколько раз порывался написать поясной портрет Эмира, но портреты мне не удавались.

Я и сам не заметил, как оказался в компании этого бесшабашного энергичного человека.

Мы познакомились в октябре, который здорово смахивал на апрель. Я стоял на автобусной остановке рядом с недовольно смотрящим вдаль гражданином. О том, что это Юсупов, тот самый легендарный Эмир Юсупов, я еще не знал. То ли накрапывало, то ли ветер отрясал с ветвей капли. В бугристом зеркале земли темнели деревья. В лужах, в наледи и даже в мокрой глине отражалась их ветхая листва. И та же листва торжественно и траурно скользила по глади луж, глубина которых измерялась каблуком ботинка. Мне показалось, что я застал природу врасплох. Сочная трава стыдливо прикрывалась остатками снега. Верба праздновала весну. Прутья оттаяли, разомлели, стрелки почек задрали носы на манер сафьяновых туфель, и верба выпростала серые подушечки. Я поднял воротник и вскрыл пакетик «Корюшки». Я вскрыл пакетик «Корюшки» и возмутился.

– А зачем они?.. – И надолго замолчал, перебирая в пальцах рыбьи шкурки. – Они головами для веса докладывают, что ли? Это же свинство! Они в пакете провернули какую-то махинацию.

Эмир крякнул и наставил на меня раскосые крымские глаза.

– Ну смотри, – развернул я пакетик. – Набросали голов и хвостов. Я должен верить, что эта рыба…

– Да, – перебил Эмир.

– Что эта рыба из этого пакетика? Вот эти головы. То есть эти хвосты.