Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 143
Роман Максович Перельштейн
Шкляр. Прежде чем становиться самим собой, осознай, что ты никогда и не переставал быть самим собой, то есть пустой чашей. Прежде чем становиться самим собой, осознай, что ты никогда и не переставал быть полным отсутствием себя как отдельного существа, как того, кто отрезан от корня жизни. С кем бы ты ни боролся, в какой-то момент ты начинаешь бороться с дьяволом. Ты становишься борцом, который не знает, за что он борется. Ты отдаешь жизнь, даже не узнав, для чего она дана. Жизнь, действительно нужно отдать, но не бронзовому колоколу, пытаясь его разбить, а – осознанию того, что есть нечто, что больше тебя, больше колокола, больше самой жизни. Есть нечто, что невозможно разрушить и убить, на чье достоинство невозможно бросить тени, чья свобода ничем не отличима от любви, а любовь от самопожертвования. И это нечто, этот Кто-то зовется Отцом Небесным. Он и есть твоя истинная несокрушимая природа. И, если ты это осознаёшь, если чувствуешь это всем сердцем, тогда действуй.
Кажется, что естественней всего взять в руки флаг и сплотить людей, а не только открыть глаза, чтобы разогнать темноту. Однако не забывай, что как только ты возьмешь флаг, плодами твоих усилий в какой-то непостижимый момент воспользуется дьявол. Готов ли ты к этому? Именно против дьявола ополчатся твои люди, у которых не будет ни времени, ни сил быть теми, кто они есть, – люди побегут становиться свободными.
Лучше всего это понял Христос. Он отклонил флаг. Он взвалил на плечи крест. Но даже распятому Христу уже две тысячи лет люди вкладывают в руки свои знамена. Знамя нужно для того, чтобы бороться с дьяволом, чтобы охотиться на ведьм, чтобы навести окончательный порядок в умах.
Сычев. Замолчите.
Шкляр. Я ответил на ваш вопрос, почему я все еще здесь?.. А теперь вы мне ответьте. Почему я вообще здесь? И почему вы допрашиваете меня?
Сычев
Шкляр. Ну что вы. Никого я не сплотил. Скорее, разобщил. Та основа, на которой я хочу сплотить людей, им непонятна, она их пугает.
Сычев. Что же тогда, по-вашему, случилось?
Шкляр. Обычный донос.
Сычев. А вы знаете, кто на вас донес?
Шкляр. Конечно, знаю. Вы и донесли.
Сычев. А вы помните, когда я на вас донес?
Шкляр. Десять лет тому назад.
Сычев. Это правда… А вы помните, как я донес?
Шкляр. Опубликовали свою политическую пьесу под моим именем.
Сычев. Но ведь вы, кажется, не возражали?
Шкляр. У вас был талант, но не хватило смелости. У меня была смелость, но не хватило бы таланта. К тому же я не знал всей этой грязной политической кухни. Я не знал, как низко могут пасть люди.
Сычев