Читать «Старая дорога. Эссеистика, проза, драматургия, стихи» онлайн - страница 106

– А подвал на что? А долги отдавать! – шипит на нее папаша.

– Семь рублей вполне устроит, – отвечает Селиванов. – А насчет условий не беспокойтесь. Я человек неприхотливый, мне нравится тихая семейная жизнь.

Речи Селиванова слышит Шарлотта. Она передразнивает господина в вицмундире, сужает глаза и вдруг произносит:

– Гешефтмахер.

Но этого никто не слышит. Миша, Маша и Ваня смеются. Шарлотта выходит из дома Чеховых.

– Ауфвидерзеен!

– И вы будьте здоровы! – провожает немку папаша.

Павел Егорович стучится в дом купца Еремея Ткаченко. Чехову отпирает стряпуха. Павел Егорович проходит в комнаты. Еремей раскрывает объятия гостю, но тот идет сначала к иконостасу и долго шепчет молитвы, крестится. Хозяину дома приходится присоединиться к поклонам. Когда гость оказывается готов к лобызаниям, Еремей Ткаченко продолжает молиться. Накланявшись досыта, купцы лобызаются.

– С чем пожаловал, Павел Егорович?

– Сделай благо, Еремей Алексеевич, спасен будешь.

– Сколько? – опускает глаза Ткаченко.

– Тысячу под вексель.

Павел Егорович бодро идет по улице. Он в хорошем расположении духа. Папашу нагоняет Антон. Заметив сына, отец демонстрирует суровость, но она напускная.

– Сапог я не нашел, – признается Бомба.

– Бог дал, Бог взял, – на удивление спокойно реагирует папаша и приобнимает сына за плечо.

– Сегодня я поселил жильца, Антоша, – не без гордости заявляет Павел Егорович.

– Кто таков? – настораживается Бомба.

– Чиновник Коммерческого суда Гавриил Селиванов.

– Прогони его, отец. Он в гробу приехал.

– Вот я тебе уши-то надеру, – ласково сердится Павел Егорович. – У меня и без тебя ходором голова ходит.

Дом Чеховых. Евгения Яковлевна отпаривает мужские брюки. Утюг на углях зверски шипит. Чугунный нос плывет по полотну.

Подвал нового дома Чеховых. Селиванов разложил и развесил вещи. Их немного, и все они новые. Видно, что только куплены. Главной достопримечательностью обстановки является скелет на шарнирах. Это его волокли Одиссей и Геракл. Скелет утвержден на стойке и смахивает на солдата, стоящего на часах. Селиванов бреется опасной бритвой. Напевает арию из «Фауста». Раздается стук в дверь, и в подвальную комнату заходит Антон. У него через его руку перекинуты отутюженные брюки.

– Верю, что мы станем закадычными друзьями, – подбривает висок Селиванов.

Антон таращится на скелет:

– Это навряд ли.

Селиванов перехватывает взгляд Антона.

– Первое мое приобретение в вашем городе. Поздравьте что ли.

– Поздравляю, – говорит Антон.

– Взяли с меня как за кости императора Александра I.

– Так это не император? – приближается Антон к костяному болвану.

– Что вы, – манипулирует бритвой Селиванов и бросает на костяного болвана оценивающий взгляд. – Это скелет рабочего галетно-сухарной фабрики.

Антон осторожно берет Александра I за руку и здоровается.

– Вы уже избрали поприще, любопытное создание?

– Я хочу быть врачом, – отвечает Бомба.

– Позвольте вас сразу отговорить. Либо залечите больного до смерти, как этого беднягу, – кивает Селиванов на императора, – либо заразитесь сами. Хворь прилипчива, а пациенты привязчивы. Чахотка, тиф, инфлюэнция. А расплачиваться с вами будут не ассигнациями, как вы полагаете, а всяким вздором: картинкой, подушкой, парой брюк.