Читать «Убить Ленина» онлайн - страница 26

2

На следующий день Виталик сидел на Ленинградском вокзале и ждал свой поезд. Он ехал домой. Ленинградским все называли вокзал по старинке, ещё с советских времён. До поезда оставалось примерно полчаса и ему страшно захотелось курить. Подняв с кресел свою дорожную сумку, он вышел в двери главного входа. Он был один, Кристина осталась на каникулы с Эрнстом, который не мог никуда уехать, поскольку работал на кафедре. По поводу потери своей подруги Виталик больше не горевал. Он свыкся с обстоятельствами и чувствовал теперь даже какую-то внутреннюю свободу.

«Что ни говори, а всё делается к лучшему», – оптимистично думал он, доставая из кармана куртки свои сигареты. Порывы резкого ветра со стороны Балтики долго мешали ему прикурить и он, спрятавшись от ветра в дверях главного входа, наконец-то зажёг свою сигарету. Сделав глубокую затяжку, он осмотрелся. В глаза ему бросилась кучка бомжей, стоявших кругом и разливавших средство для чистки ванн в пластиковые стаканчики.

«Сейчас они будут пить эту гадость», – подумал Виталик и его передёрнуло от отвращения. В памяти всплыл вчерашний разговор. «Никчёмная биомасса! Что они могут? Украсть, пропить, набить морду!» – звучали в голове Виталика пылкие слова Эрнста. И действительно, словно в подтверждение его слов, среди бомжей завязалась драка – они не поделили своё пойло и теперь двое из них яростно и с остервенением молотили по голове другого, более старого, который только беспомощно защищал от града сыплющихся на него ударов голову.

Вскоре появилась милиция и бездомные разбежались. Виталик курил и осматривал других прохожих в этот час. Хмурые озабоченные лица, одеты как попало, они кутались под порывами ветра в свои плащи и куртки.

Радости на их лицах не было. Только печать горя, забот, нужды. Виталику вдруг стало стыдно за то, что он русский.

Он вспомнил, как несколько лет назад была потоплена в крови Чеченская республика. Эти жизнерадостные гордые кавказцы, а ведь они хотели свободы всего-навсего. Не хотели жить под русским гнётом, гнётом тоски, скудоумия, варварства, наконец. На глаза Виталику попался один кавказец, он также стоял и курил в стороне, злобно оглядывая прохожих. Виталик, конечно же, понимал его, но помочь ничем не мог. Вскоре на площади перед вокзалом появился автобус. Из него пёстрой толпой высыпали какие-то иностранцы.

«Туристы», – подумал Озеров и прислушался к их речи. Они говорили по-английски. Их беззаботные лица светились счастьем и радостью жизни. И какой мощный контраст они являли собой убогой и серой русской толпе. Виталик сплюнул в сердцах, потушил свой окурок и посмотрел на часы. До поезда оставалось пятнадцать минут, и он не спеша пошёл на перрон вокзала, слившись с серой массой других пассажиров.

Через несколько минут подошёл его поезд и он, заняв своё место в плацкартном вагоне, тут же задремал. Он не совсем хорошо чувствовал себя после вчерашней пьянки, и голова его наливалась свинцовой тяжестью.

3

Тем временем Эрнст и Кристина наконец-то были одни. Не то, чтобы Виталик им сильно мешал, но они устали скрывать свои чувства от него, точнее сказать даже не сами чувства, а яркость их выражения. Особенно страдала от этого Кристина, ведь Виталик был её первым другом, и она не хотела ранить его, демонстрируя пылкость чувств к Эрнсту. Теперь во время зимних каникул, которые должны были продлиться целых две недели, молодые люди стали жить вместе. Кристина переехала временно к Эрнсту, и они стали спать вдвоём. Поскольку занятий в это время не было, Эрнст ходил только после обеда в свою лабораторию, наблюдать за грызунами. Остальное время было свободным.