Читать «Самый большой подонок» онлайн - страница 239

Внимательно наблюдавший за мной Лжелукафтер умолк и выключил настольную лампу. Подождав немного и, убедившись, что вставать я не собираюсь, он хмыкнул и включил её.

– Я прекрасно понимаю Лукафтера, когда он жалуется на вопиющую бестактность клиентов, – хитро сощурив и без того узкие глаза, с тонкой иронией возвестил Определитель.

– Знай я, что это не Лукафтер, я бы вогнал тебя в гроб, старый пердун.

– Не сомневаюсь, – покивал Определитель. – Человек, вырвавшийся из-под контроля карлика в форме клубка, и сбежавший, извините за невольный каламбур, с Эстафеты, способен на многое… Куда же вы подевали Лапца? – спросил Определитель с некоторым даже оттенком уважения в голосе. – Где сейчас находится бедный карлик?

«Значит, он до сих пор не знает о психоделическом кошмаре в корабле незадачливого капитана Крутла! – с досадой подумал я и продолжал шевелить мозгами. – Выходит… выходит, сейчас я угодил к ним в лапы случайно! Зачем меня понесло в этот гадкий Павильон? Трижды болван!.. Эх, была не была!».

– Вы физику учили? – нахально осведомился я, подражая голосу людоеда Глута.

По залу прокатился едва слышный смешок. Это тихонько, как курят в рукав пятиклашки, развлекались охранники. Определитель постарался на заметить некоторой нелояльности мордоворотов и сохранял молчание.

– Так вот, – продолжал я, – никуда я вашего Лапца не девал. Просто, значит, перевёл его, сопляка этакого, в другую форму материи. А материя не исчезает бесследно. Поэтому ваш любимый карлик во-о-т с таким пенисом никуда не исчез. Извините уж, если что не так: без очков я был, когда ему матку выворачивал. Я страсть как не прилюбливаю всяких там смокингов, накрахмаленных сорочек и особенно тесных трусов, царство ему небесное.

Определитель быстрым движением руки обесточил лампу, но я успел заметить, что на его лице промелькнула тревога.

Секунд через пять лампа вспыхнула, и Главный Бабуин озабоченно-озадаченным голосом спросил:

– Значит, вы и Глута успели перевести… в другую форму?

– Слава Богу, успел, – весело отрапортовал я. – Хотя как настоящий мужчина никогда никуда не торопился.

– Та-а-к, – досадливо морщась, протянул Определитель. – Позвольте, а что у вас с ухом?! – вдруг поражённо воскликнул он. – И это всё, что удалось сделать с вами Чалку?!

– Не Чалку это удалось, мать его через колено в попу! – поправил я, ввернув позаимствованое у командора ржавых лопат сочное ругательство. – Красная цена всем его горе-землекопам – один маленький ушной хрящик.

Определитель в раздумье поскрёб рыжеватую бородку.

– В таком случае ваши опалённые волосы следует расценивать… – начал он, но я его по-хамски перебил:

– Именно так и следует расценивать. Перед смертью байпасовцы слёзно умоляли передать вам, что неотвратимость наказания существует. А образина Ксакр велел сказать, чтобы вы его не ждали. Он за отсутствием гуманоидных девочек отправился «резать купца» вместе с желтяками. Желтяки ему отсосать обещали, тем более что он плавки в казарме забыл.

С искажённым злобой лицом Главный Бабуин вырубил лампу. В зале установилась муторная тишина. Охранники застыли на стульчиках как каменные идолы. Только жирняга Хремпл сопел и булькал испорченными лёгкими на манер требующего капитального ремонта старенького бойлера. Я чувствовал себя как бездомная собака на живодёрне накануне открытия сезона массовой обдирки. Так мы сидели в течение одной-двух бесконечных минут и жевали сопли: Норный Пёс Ольгерт Васильев, угодивший мордой в собачье дерьмо; Большой Пёс Определитель; Брюхатая Сука Хремпл; дюжина Цепных Псов – краснорожих охранников.