Читать «Муки науки: ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль» онлайн - страница 378

Изменилось отношение к Клейну и в его родной стране. Ему предложили защитить по одной из его книг («Археологическая типология») докторскую диссертацию – сразу, без защиты кандидатской. Защитил ее он в Институте истории материальной культуры Академии наук в 1994 году. Голосование было единогласным, и Высшая аттестационная комиссия (та самая, которая лишала его кандидатской степени) моментально утвердила защиту. Санкт-Петербургский университет, не вспоминая о том, что десяток лет тому назад лишил его степени кандидата и звания доцента, быстро вручил ему звание профессора, и ВАК тотчас это утвердила. Когда меняется время, меняется и поведение людей.

Клейна пригласили преподавать на философском факультете ЛГУ культурную антропологию. В начале 1990-х годов он принял активное участие в создании Европейского Университета и после его открытия в 1994 году преподавал там на этнологическом факультете.

В 1998-м в возрасте 70 лет Клейн ушел на пенсию из обоих университетов, занялся написанием книг и новыми поездками за рубеж с курсами лекций. Что привело не к снижению, а, пожалуй, даже к усилению его научной, а в последние годы и публицистической активности.

Победа над временем

Я считаю, что Клейна можно с полным правом назвать человеком, сумевшим победить время. Попытаемся понять, как ему удалось этого достичь и в чем таится секрет его высокой научной производительности и творческого долголетия

Вот как Клейн объяснил издателю свой отказ от написания мемуаров: «Для работы над мемуарами нужно свободное время и обстановка спокойного раздумья. Обычно пишут мемуары те, кто вышел из активной научной деятельности. А я не вышел. У меня именно сейчас – самый творческий период. По одной-две монографии выходит у меня в год. Это не считая довольно больших статей – по полдюжины-дюжине в год. Так получилось, что в советское время издавать книги мне было почти невозможно, и я писал “в стол”. Кроме того, многое я рассеивал по небольшим статьям – теперь это надо собрать в книги, потому что к ним совсем другое отношение. А многие идеи просто не ложились на бумагу, но в голове роились, и материал по ним накапливался. Вот теперь и старые рукописи нужно издавать, но при этом, конечно, перерабатывать, осовременивать, и новые книги создавать – разрабатывать созревшие идеи. Жизнь, к сожалению, подходит к концу, а так много еще остается невыполненных задумок! Так много заготовок! Мою биографию напишут и без меня, возможно, даже более объективно, а вот из моих исследовательских планов есть немало таких, которые, я это понимаю, не сможет сделать никто, кроме меня – по крайней мере, в обозримом будущем».