Читать «Дайте мне обезьяну» онлайн - страница 29

ВОЛОДЯ. Ты садист, Рюрик.

РЮРИК. Я-то чем виноват? Помнишь, как мы в институте говаривали?

ВОЛОДЯ. Как говаривали?

РЮРИК. Минута унижения — полгода спокойствия…

ВОЛОДЯ. Минута унижения на экзамене…

РЮРИК. Полгода спокойствия после.

ВОЛОДЯ. Стар я стал для таких экзаменов.

РЮРИК. А я себя, наоборот, молодым почувствовал. Я только сейчас и почувствовал, что молод. Еще. Нет, не так: вневозрастным, вот каким… я возраста совершенно не чувствую. Ничего такого не чувствую.

ВОЛОДЯ (несколько оживившись). Рюрик, а как у тебя с женщинами?

РЮРИК. С какими женщинами?

ВОЛОДЯ. С обыкновенными.

РЮРИК. У меня хорошо с женщинами. Никак. Я о них и не думаю.

ВОЛОДЯ. А о чем же ты думаешь, Рюрик?

РЮРИК. А ты бы не сказал, я б и не вспомнил. Мне это и в голову здесь не приходит… Я только здесь и осознал, что секс, Володька, не главное. Тебе не понять. Это вы там на сексе все помешались.

ВОЛОДЯ. А что главное, Рюрик?

РЮРИК. Не секс.

Пауза. Володя с любопытством разглядывает Рюрика.

Ты помнишь Ручевского? Вел семинар по Чехову… Я тут вспоминал… Забыл имя-отчество! Никак не вспомнить…

ВОЛОДЯ. Антон Павлович.

РЮРИК. Ручевского!

ВОЛОДЯ. Ручевский Виталий Никитич.

РЮРИК. Точно. Виталий Никитич. Он мне приснился.

ВОЛОДЯ (проявление интереса). Когда?

РЮРИК. Да недавно. Будто мы с ним на рыбалке, сон такой… На озере. В лодке сидим… И он мне все говорит, говорит… о лилиях… какие лилии там красивые… на озере… А мне не до лилий. У меня червяк не насаживается… И вот я, с одной стороны, понять не могу, что с пальцами происходит, толстые, как сосиски… несгибучие… и этот не слушается, червяк… я его уже совсем запытал… а с другой стороны, как же мне обратиться к нему за помощью… ну забыл, как зовут!..

ВОЛОДЯ. Виталий Никитич. Рассказывай.

РЮРИК. Вот я с червяком так и мучаюсь. А Виталий Никитич-то наш, которого как зовут я все вспомнить пытаюсь… надумал купаться… (Пауза.) Точнее, за лилиями поплыть. И отдает мне вещи на хранение. Галстук, часы, портсигар…

ВОЛОДЯ. Портсигар?

РЮРИК. В том-то и фокус, не портсигар… Как бы и портсигар, причем старинный, и не портсигар вовсе… Что-то такое совершенно особенное… Такое… в руках держу, никак не понять… И тут мне голос внутренний: «Скрижаль!» И плюх! Плюх — из рук в воду!.. Я и проснулся.

ВОЛОДЯ. Скрижаль, говоришь…

РЮРИК. Эге… Утопил… скрижаль… или что это было… не знаю… Как ты думаешь, к чему такое?

ВОЛОДЯ. К смерти.

РЮРИК. Перестань. Не надо пугать.

ВОЛОДЯ. Я не пугаю. Умер твой Ручевский… перед моим отъездом. Было бы тебе известно, Рюрик.

РЮРИК. Да ты что!.. Виталий Никитич — и умер?

ВОЛОДЯ. Виталий Никитич и умер.

РЮРИК. От чего умер?

ВОЛОДЯ. Съезди, спроси. Я некролог видел. В газете.

РЮРИК. Вот и говори после этого. Сны такие… А? Слушай, а почему у вас все умирают… в России? ВОЛОДЯ. А у вас не все?

РЮРИК. Все. Но… не знаю.

Пауза.

(Как бы оправдываясь.) Да ведь я и не знал его совсем. А он приснился… Как зовут, вспоминал…

Пауза.

Володька, здесь так хорошо… так хорошо…

Рюрик достает из сумки овощной нож для праздничного украшения стола — этакую спицу с небольшим колечком посередине, рассматривает достанное. Остра ли спица?

Проверил пальцем. Остра. «Просверливает» кулак насквозь — хорошо ли сверлит? Пожалуй, хорошо. Убирает инструмент в полиэтиленовый пакетик, напоминающий презерватив.

Володя наблюдает за Рюриком.