Читать «Галиция против Новороссии: будущее русского мира» онлайн - страница 16

Однако, данная констатация не влекла за собой никаких практических выводов. Как уже было сказано выше, русинское движение в это время было принципиально аполитичным и сохраняло лояльность венскому правительству, только что отменившему крепостное право, еще почти 15 лет существовавшее в России. Последнее, занятое решением венгерской и польской проблем, а также погруженное во все менее перспективную борьбу за имперские владения в Италии, на время оставило русинское русофильство без последствий. Оставило без последствий, но не без контроля, и не забыло.

В 1860-х годах от русинского движения откололась фракция «украинофилов» (народовцев). Фактически первоначальные разногласия не носили системного характера и, в принципе, характерны для любого политического движения на кружковом этапе его развития. Они могут проявляться в отношении к отдельным вопросам организации, стратегии и тактики (как у большевиков с меньшевиками на III съезде РСДРП), могут в каких-то других вопросах. Например, при распаде партии «Земля и воля», действовавшей в России одновременно с русинским возрождением в Галиции и также придерживавшейся просветительской идеологии, возникли группы «Черный передел», оставшаяся верной просветительским идеалам часть партии, и «Народная воля», выбравшая тактику революционного террора.

Разногласия между русинами-русофилами и русинами-украинофилами не были столь серьезными. Различие между ними не стоило выеденного яйца и касалось исключительно вопроса о языке возрождения, языке просветительства. Русины-русофилы считали, что обращаться к массам надо на литературном русском языке, как языке своего народа. Русины-украинофилы отдавали предпочтение малороссийским и местным галицким сельским суржикам, отмечая, что подавляющее большинство русинов – неграмотные крестьяне и язык Пушкина будет им не слишком понятен, а сподручнее просвещать их на более близкой и понятной им сельской «говирке». Подчеркнем, что речь шла именно о просвещении (об эмансипации крестьянства) которое должно было в перспективе принести и политические права, и материальное благополучие.

Напомним, что в это время и в Российской империи, в самых ее коренных великоросских областях, ушедшие в народ члены партии «Земля и воля» писали свои прокламации на «мужицком» языке, чтобы агитация была ближе и понятнее простому люду. Это было еще самое начало эпохи марксизма. Даже первый перевод «Манифеста коммунистической партии» на русский язык состоялся лишь в конце десятилетия, в 1869 году. Большинство прогрессистов (не обязательно революционеров) делали ставку на крестьянство, его просвещение, подъем его благосостояния и роли в экономике. Именно на базе подъема крестьянского самосознания собирались они демократизировать систему. Это было естественно для полуфеодальных, преимущественно крестьянских Австро-Венгрии и России. В этих условиях предпочтение «мужицкого языка», понятного потенциальной аудитории, выглядело более чем логичным.