Читать «Этика Спинозы как метафизика морали» онлайн - страница 262

В этом случае мы вправе говорить об инверсии каузального порядка, господствующего в системе Спинозы. Ведь в метафизическом универсуме любая причина может рассматриваться еще и как цель стремлений, конститутивный и регулятивный принцип бытия для всего того, что из данной причины следует. Соответственно в иерархии моральных начал всякая действующая причина будет представлять собой моделирующее и нормативное основание для любого вытекающего из нее действия (человеческого поступка). Здесь раскрывается еще одна грань отношений между описанными нами конструктивными элементами каузальной структуры – следствие не просто вытекает из своей причины в соответствии с принципом каузальной детерминации, но и (в моральном смысле) телеологически устремлено к своей причине. При таком понимании каузальная детерминация получает ярко выраженный моральный смысл, а метафизическая номенклатура элементов субстанциальной структуры в этике Спинозы обретает форму нравственного императива, который мог бы звучать так: «Не будь модусом, стань субстанцией!»

Кроме того, в доктрине Спинозы моральная диспозиция сознания предполагает имитацию объективно существующих совершенств. Модус всегда, по мере своих сил, не только выражает природу субстанции, но и воспроизводит (отображает) образ субстанции, поскольку она служит для него высшей мерой совершенства, или высшим Благом. Характер отношений между модусом и субстанцией выражается у Спинозы в терминах каузальной, или метафизической зависимости. Субстанция наделена бытийной полнотой и самодовлением, поэтому она ни в чем не нуждается, модус же нуждается в ней как в источнике своего бытия и в своей причине. Между тем моральное начало, которое Спиноза связывает со стремлением всякого модуса пребывать в своем бытии (сохранять свое бытие), выражает разные потребности человека: метафизическую (стремление быть), логическую (иметь основание для своего бытия) и каузальную (опираться на определенную причину). А такого рода стремление является свидетельством некоторой нужды и несовершенства человека, или его природы. Отсюда следует, что высший интерес человеческого субъекта заключается в поиске незыблемых оснований для своего индивидуального бытия, или для сохранения своего единичного существования. Применительно к человеку эта фундаментальная метафизическая мотивация обретает качества субъективности и рациональности, а также включается в прагматический контекст и становится предметом морального интереса. В этом смысле для всякого морального субъекта субстанция не только являет собой образ высшего рода бытия, но и выступает как надежное основание для осуществления его естественного стремления к своему онтологическому совершенству. Последнее выражается в понятии свободы и находит свое воплощение в представлении Спинозы о свободном человеке, или мудреце (liber homo, sapiens).