Читать «В голове моей опилки...» онлайн - страница 91

Снова Анадырь. Несколько слов для радио, пожелания успеха в следующем году. Но все-таки мы возвращались на щите...

Вот этот северный ветер, пронизывающий и перманентный, как икота, он доставал. Нес пыль, мешал взлетать самолетам. В аэропорту есть не писаное правило: ветер – избушка на клюшку. Можно неделю сидеть на полу в зале ожидания, есть просроченную колбасу и ждать, когда же за тобой прилетит хоть что-то. Удаленность Анадыря от Угольных копей тоже играет злую шутку: нельзя звякнуть по телефону, заказать такси и доехать до гостиницы. Ждали. Среди опухших от безделья пассажиров клали рюкзаки и ждали. Потом – стихло. 28 человек сели в самолет и улетели. Я и Жан остались.

Жан... Это особая тема. Вместе с ним мы избороздили в поисках моржового хрена весь необрезанный отросток материка. Нашли. Американцу Кайлу повезло, он купил штуку сантиметров в 80. Мне достался полуметровый пенис. Он у моржей, если вы не в курсе, имеет внутри хрящевую основу. Так и шли по угольнокопейским улицам – американец, ни бельмеса по-русски, я – от силы хау-ду-ю-ду. Так вот, Жан... Когда все наши улетели в Москву, а мы с ним остались, он спросил меня, где найти представителя авиакомпании. «Жан, старик, ты географически представляешь себе, где мы находимся?» – спросил я. «Конечно», – ответил Жан. Я попытался объяснить этому рафинированному европеоиду, что скандал здесь – это отсидка в СИЗО. Жан не послушался, зашел на второй этаж аэровокзала, приблизился к двери с логотипом нашей авиакомпании, дернул ручку.

«Блиать, сцука, блиать...» – неумело матерился француз. Как мог, объяснил, что Чукотка – это не Москва, а отдельный мир со своими правилами. «Пошли, выпьем», – убедил я его.

В баре были: пиво, водка, шампанское. Жан купил какое-то пойло. Пока пили, я посмотрел на его руки, обожженные тросами. На безымянном пальце притулился золотой перстень: щит, три короны, девиз. «Жан, что это?» – спросил я, указывая на перстень. «Это герб моей семьи», – ответил он. «И что?» – переспросил я. «Я – граф», – просто ответил Жан, мой одногодок, надо сказать. «Так у тебя есть шато во Франции, кони, поле для гольфа и всякая фигня???» – «Ну да...»

Я чокнулся с графом, поправил сползающий набок моржовый пенис в рюкзаке и заснул. Сон был тяжел: конь графа топтал меня копытом, а бомж на первом этаже аэровокзала пытался отнять рюкзак. Мы летели еще восемь часов. И снова «Ил-76» мотался по воздуху, как пьяный грузчик. Графа встречала «Ауди». Меня – очередь у кассы метро.

...Отоспавшись, я пришел в редакцию с замотанным в газету моржовым придатком. Леня был счастлив. Я, честно говоря, тоже.

***

Медленно, но верно мы приблизились к концу этой книжки, хотя хронологически – это самое начало моей работы в журналистике. Попал я в профессию удивительно просто. Начал подрабатывать на третьем курсе университета в крупнейшей южноуральской газете «Челябинский рабочий». Главред «Челябки» Борис Киршин одновременно был деканом отделения журналистики. Похоже, у меня стало получаться писать, поскольку после защиты диплома Киршин предложил остаться в штате. Вот и все...