Читать «В голове моей опилки...» онлайн - страница 2

Мне, в конце концов, тоже пришлось сделать именно так – эмигрировать, но только из профессии. Обидно, ведь 20 лет я только и делал, что писал для своего – как всегда считал – читателя. Однако, предисловие затянулось, но чтобы вы лучше меня поняли, начну с колонки, написанной в последний год моей журналистской карьеры. Наверное, и сам хочу понять, кто я – вынужденный герой или сбитый летчик.

Итак, опилки номер раз...

***

КРИЗИС СРЕДНЕГО КЛАССА

Я смертельно боюсь жизни. Погоня за уровнем существования среднего класса сделала меня заложником, ожидающим публичной казни перед телекамерой.

Ипотека превратила в раба системы. Когда-то казалось, что выбора нет, и ипотечное ярмо не натирало шею. Собственная крыша над головой была благом, а сил тащить воз было много. Теперь каждое 20-е число месяца я обреченно тащусь в банк, чтобы отдать. И каждое 20-е понимаю, что стоит остаться без работы, и уже банк сможет взять. Меня, мой образ жизни, да даже мою правую почку, как бы дорога она мне не была...

Новости, в которые по долгу службы я ежедневно погружаюсь с головой, заставляют виски седеть, виски – пить, а мыслями постоянно возвращаться к жене и дочерям: как они там без меня? И никаких veni-vidi-vici, приспособляемость – залог выживаемости.

Полярность сетевых суждений, цифровой суицид, виртуальные изнасилования, вечное предчувствие войны, просьбы о помощи, конфликты интересов, отсутствие какой-то законченной правды – вот мир, в котором я живу и в котором боюсь жить.

За рамками этого мира – семья и близкие. Семью нужно кормить и любить, близких – любить и пытаться сократить дистанцию. Не отдалиться тяжело, потому что хочется одного: ограничить круг общения диваном и каналом «Дискавери».

Замечаю, что не я один такой. Устав от общения по «Скайпу» и в «Фейсбуке», друзья не спешат принять приглашение в гости. И к себе не зовут, даже если скажешь, что несешь коньяк. У каждого – семья, дом, работа, сон до обеда в субботу и шкала жизненных ценностей, похожая на ценники у соседнего дискаунтера. Обесцененная...

Раньше мы писали стихи и пили вино у костра. Творили безумства, за которые не было стыдно наутро. Мечтали до мордобоя и любили без пожарного выхода. Там, где была лестница, мы съезжали по перилам, там, где стреляли, мы вставали в полный рост. Теперь мы встаем в 7:30. В своем вечном самокопании сравниваем, уравниваем. Урываем. Зарываемся. Пьем в одиночку, любим одиночество, живем в одного. Смерти не боимся – ее нет, а жизнь – пугает до депрессии. Блокировка кредитной карты – как серпом по амбициям. Вечер пятницы – словно утро выпускного...

Часто думаешь, где тот юморной и беззаботный я, которому море было по колено, а проблемы – по щиколотку? Где мы? Почем продали свои огни, воды и медные трубы? За что?

Психиатр объясняет про ответственность, про отношение к жизни, про то, что все перемелется, и мука будет. Говорит про кризис среднего возраста и выписывает фенобарбитал, по две штуки на ночь. Я настаиваю: это кризис среднего класса, выбрасываю таблетки в унитаз и иду за пивом...