Читать «На пересечении миров, веков и границ» онлайн - страница 69

Когда переписка и переговоры с одной из заинтересованных фирм, той же Металлгезельшафт АГ, дошли до стадии понимания не только технико-экономических, но и коммерческих вопросов, вновь обращаемся в КГБ. Под контролем руководства звоню Протасову (вновь вопрос чинопочитания и протокола – с первыми секретарями Крайкомов и Обкомов могут общаться только заместители министров). И вдруг… получаем разрешение на 2 дня, но при условии строгого соблюдения инструкций областного УКГБ, получаемых на месте. Фирма выделяет 2-х полномочных представителей. Сычев на месте готовит и согласовывает чуть ли не поминутный график визита. Питание в общественных местах нам не разрешили – институт вызывает поваров из лучшего ресторана Алма-Аты. Мы с большим трудом приобретаем билеты для всей делегации (последний иностранец был в Усть-Каменогорске аж в 1940 году!). Прилетаем утром, размещаемся в гостинице и едем завтракать в институт. За столом все участники переговоров – около 20 человек! Завтрак с коньяком, красной и черной икрой, блинами – часа 3. Потом осматриваем институт и опытную установку, обсуждаем массу технических вопросов. Когда вопросы кончаются – обед переходящий в ужин опять с коньяком, с пельменями, икрой, пирожками с зайчатиной, с визигой, с грибами, масса других блюд, которые съесть просто невозможно. Поездка на комбинат намечена на утро следующего дня с завтраком опять в институте. Провожаем немцев в гостиницу и собираемся у меня в номере. Наташа Максимова, переводчица из нашей конторы из Объединения сообщает, что услышала, как немцы между собой обсуждали подозрение, что их напаивают специально, чтобы убедить в работоспособности несуществующей технологии. Договариваемся, чтобы коньяка больше не было до тех пор, пока у гостей не останется каких-либо вопросов. Назавтра после раннего завтрака целая кавалькада машин стартует за 200 км. на комбинат. С немцами договариваемся, что обедать будем только после решения технических вопросов и согласования приложений к возможному лицензионному соглашению, чтобы не отвлекаться. Они с удивлением и радостью соглашаются. Когда все удивительно быстро было решено, идем обедать. Теперь стол накрыт уже человек на 40! Ведь к нам присоединилось практически полностью руководство комбината и специалисты из проектного института. Таких столов в своей жизни я больше не видел: тетерева, куропатки, жареные поросята и … как солдаты в строю, бутылки с коньяком. Тамадой – директор комбината Вылегжанин, поющий прекрасным голосом украинские и русские песни, которые подхватывали все, даже немцы. Я намекаю Сычеву, что пора бы и закругляться, но не тут то было! Оказывается, по согласованию с УКГБ мы не можем стартовать раньше, через 4 часа – ведь никто не ожидал, что с учетом предыдущей переписки у немцев будет так мало вопросов и согласование приложений пройдет так быстро. Оказалось, у комбината был продуман резервный вариант: гостям вручили овчинные телогрейки и предложили подышать свежим воздухом на берегу Иртыша. Конечно, они с удовольствием согласились, но через 15 минут езды, когда мы подъехали к берегу и увидели сколоченные столы, сервированные тройной ухой, водкой и коньяком и дымящиеся мангалы с шашлыком – всё под мокрым снегом, поняли, чем это может кончиться. Опять тосты, песни. Вдруг вижу, что один из гостей встал из-за стола и пошёл к реке. Незаметно иду за ним и вовремя замечаю, как он, поскользнувшись, падает головой в реку. Хватаю его за ноги, но вытащить сил не хватает: в нем около 120 кг. Зову на помощь и с помощью подоспевших людей вытаскиваем его и откачиваем. Слава богу! Говорю хозяевам, что лучше поехать на комбинат согреться и попить чаю, дожидаясь время отъезда. Начинаем рассаживаться по машинам и замечаем, что ещё 2-х человек из Алма-Аты не хватает. Прошу оставить поисковую команду, а нас отправить. На обратном пути до комбината потерпевший в полном смысле этого слова изливает на меня свою благодарность. Что делать? Вылегжанин заставляет меня раздеться до трусов и вызывает каких-то женщин, чтобы за полчаса привести мою одежду в порядок. Все садимся за стол, в том числе и я полуголый, с чаем и кофе, на котором стоят 2 огромных торта с выведенными на них на русском и немецком языках надписями: В/О Лицензинторг – Техническая документация по лицензии на КИВЦЭТ – Том 1 и Том 2. Слава богу, визит окончился. Едем в гостиницу спать, но наши приключения требовали продолжения: Уложив немцев, нахожу у себя в номере постороннего человека, который представился зам. начальника УКГБ и потребовал от меня заполнить анкеты на обоих немцев и на нас с Натальей. Дает понять, что незаполнение чревато мне лично и не даст возможность получать разрешения на визит иностранцев в последующем. Читаю: Фамилия, Имя, Отчество – Место и дата рождения – Место работы, должность – Фамилия, Имя, Отчество родителей – Место и дата рождения родителей – Место работы, должность родителей – Где находились во время Великой Отечественной войны? и ещё несколько подобных вопросов. Бужу Наталью, идем вместе будить гостей. Они – никакие! А время уже – около часа ночи. Наконец поднимаем старшего из них, которого зовут Эрих. Объясняем проблему. Он просит ведро с водой, чтобы разбудить утопленника, и 2 бутылки шампанского, чтобы нам вчетвером было легче заполнять анкеты. Пока он будил напарника, чекист принес 4 бутылки шампанского (Ночь ведь. Если ещё понадобится, где я буду доставать?). К трем часам кое-как закончили, а в 5 нас разбудили, чтобы завтракать (опять в институте!) и двигаться в аэропорт. В Москве, после суток перерыва, провели переговоры, в основном согласовали условия лицензионного соглашения и даже наметили рамки коммерческих условий. Договорились подписать соглашение, если конечно договоримся об окончательной цене, в ходе международной выставки в ФРГ через 2 месяца. Мне разрешение на выезд в западную страну не дали: ещё действовал запрет по осведомленности в космической отрасли, поэтому соглашение подписал Саша Кудряшов. Однажды я встретил Эриха в баре в зале вылета аэропорта в Праге. Он рассказал, что после визита они с партнером взяли по 2 недели для восстановления здоровья и с тех пор он не может пить ни коньяк, ни шампанское. Мы с удовольствием выпили виски. После моего отъезда этой темой занимался Володя Ефремов, который к этому времени вернулся из загранкомандировки. Ему удалось продать эту лицензию, теперь для свинцово-цинкового производства, ещё раз. Уже итальянской фирме.