Читать «На пересечении миров, веков и границ» онлайн - страница 153

После возвращения из очередного отпуска в Москву рассказываю Хоффманну и фрау Браунер, что успел распределить нашу собственность между детьми. Недостроенный загородный дом, землю под который раздобыл Костя, и строительство которого он же контролирует – Косте. Нашу трехкомнатную квартиру в Кунцево – Насте. Фрау Браунер одобряет, а Хоффманн интересуется, какие документы я подписал с детьми. Отвечаю, никакие. Он, собирающийся уйти на пенсию, в ужасе. Незадолго до этого потерявший жену, он продал старый большой дом, купил меньший, а излишне оставшиеся деньги распределил между своими двумя детьми, но подписав с ними кредитные соглашения-обязательства. Они выплачивают ему проценты с этих сумм (чуть меньшие, чем банковские) и обязуются, по первому требованию, вернуть ему эти деньги. Что же, по его мнению, будет, если дети не захотят нам с Ирой в старости помогать. По моему мнению, мы будем виноваты сами – плохо воспитали детей. Он не согласен. Фрау Браунер смеется: – как же вы, такие разные, столько времени проработали вместе. Разница между русскими и немцами, несмотря на общность деловых взглядов, огромная.

К этому времени отношения между Лицензинторгом и Литинтерном, как я и предполагал, ухудшились. Акции Литинтерна, принадлежащие МВЭС, были проданы частным лицам. В формулировке распоряжения о создании Литинтерна каким-то чудным образом исчезла фраза о бесплатном предоставлении арендных помещений. Стоимость аренды начала возрастать. Кроме того, обе эти организации прекратили давать какую-либо работу своей дочке в Германии – Техноуниону. Лицензинторгу же для развития своей деятельности требовались кредиты. В этой связи, предварительно обсудив все детали с Земсковым, я предложил Ферроштали и АвтоВАЗу выйти из общества. Мы сели с Фёлькером и Хоффманном и просчитали различные варианты. Так как каких-либо заказов от Ферроштали и АвтоВАЗа не ожидалось, было ясно, что чем скорее они выйдут из общества, тем выше будет сумма возврата из уставного капитала. Я не скрывал перед партнерами, что, в случае их выхода, буду предоставлять своей материнской фирме кредиты по более выгодным условиям, чем их можно получить в России.

На внеочередном собрании учредителей решение принимается, а в 1997 году оно вступает в силу. В торговый реестр вносится запись, что с 1997 года я являюсь единственным управляющим директором фирмы и имею право заключать договоры своей единственной подписью. Уставной капитал фирмы сокращается до 1.365.000 марок. После расчета с бывшими совладельцами балансовый убыток составляет 282.000 марок. С Феррошталью остаемся в дружеских отношениях, и она соглашается и дальше проводить бухгалтерское обслуживание Техноуниона.

Предоставляю Лицензинторгу кредит на 100.000 марок. Но они Объединению не помогают. Заказов как не было, так и нет. Наши убытки к концу 1998 года достигают уже 350.000 марок.

Рассмотрев все за и против, принимаем решение фирму заморозить. Лицензинторг вручает мне 2 письма: по одному я увольняюсь, а по другому меня просят безвозмездно продолжать исполнять обязанности управляющего директора (Без наличия какого-либо полномочного лица фирма подлежит ликвидации). Земсков предлагает мне попытаться устроиться на работу в Германии. Регистрируюсь, как безработный, на бирже труда (получаю пособие в размере 70% от средних нетто доходов в последние годы).