Читать «Никто мне ничего не обещал. Дневниковые записи последнего офицера Советского Союза» онлайн - страница 7

Сергей уже знал, что такое чувства. Но все чувства, которые приходили к нему, являли собой продолжение его жизни. Они приходили постепенно, в определённой очередности. Всплакнула мама, расстроился отец, а он почувствовал беду. Пришла болезнь, пришло ожидание смерти. Всё это было не похоже на «первую любовь». Она пришла сразу и захватила его всего. И было совершенно непонятно: откуда пришла и куда поведёт дальше.

Два месяца он жил словно в бреду. Конечно, это было заметно. Над ним не смеялись, но ему сочувствовали. Победил ум. Так Сергей впервые понял, что с чувствами можно совладать. Этому, как и многому другому, с дуру учила школа. В стране был атеизм. Из всех религиозных учений о любви дети знали только одно: «Ромео и Джульетта» Шекспира. Может быть, к счастью, а может быть, и нет, кто знает замыслы божьи, но барышня в Сергея также сильно, как он в неё, влюблена не была. Серёжкина любовь закончилась длинным сочинением, описывающим его чувства. Концовка сочинения была весьма оригинальна. В ней уже начинал просматриваться будущий офицер – философ – циник: «Любимые мои девушки, какие вы все разные. Для одних из вас поэты сочиняют гимн «Аве Мария», другим посвящают вульгарную песню «Мурка». Хотя это два полюса проявления одного и того же чувства не к вам, а к самому себе, к своей ипостаси, хоть и вашей сущности, но это прекрасно характеризует именно вас. А дальше просто: либо ты остаёшься рядом с «муркой», либо ты стремишься к Богу».

У Сергея всё было, как у классиков. Как и они, он сильно вник в формы проявления несчастий от своей первой любви. Дальше по сценарию русских классиков его должны были либо засадить в острог, либо он должен был успеть смыться на Запад и удариться там в путешествия, леча искалеченную душу. К счастью, он ничего не написал для прочтения цензорам, а границы на Запад были закрыты для всего советского пролетариата и его младшего брата крестьянства наглухо. Поэтому Сергею оставалось лишь сразу же углубиться в зарубежную литературу.