Читать «Нонна Мордюкова и Вячеслав Тихонов. Как казачка Штирлица любила» онлайн - страница 51

В жизни наступает новый этап. Страна успешно принимает Олимпиаду, стабильность, процветание и стремление к светлому будущему продолжаются. А кинематограф продолжает свое успешное развитие. В 1981 году на экраны выходит фильм режиссера Никиты Михалкова «Родня». Очередная особенная картина для Нонны Мордюковой. Ведь сценарий писался специально под нее. Но не все прошло идеально гладко во время съемок. Был момент, который спустя долгое время Нонна Викторовна вспоминала с улыбкой, но все же о таком не забудешь.

«Съемочный процесс шел полным ходом. Дело происходило на вокзале Днепропетровска, где Нонна Викторовна должна была играть уезжающую. Находясь в толпе обычных теток, она не чувствовала себя как-то неуютно. Но настроение в течение всего дня было в целом натянуто, как гитарная струна. С чем это было связано – непонятно. Ведь за плечами огромный опыт, и сыграть такую простецкую роль было бы обычным делом. Тем не менее Нонна с первых минут, когда произнесли “Камера! Мотор!”, мечтала поскорей закончить работу и вернуться домой.

Нонна Мордюкова (крайняя слева) и Никита Михалков (в кресле) на съемках фильма «Родня». 1980 г.

«Когда мы работали в картине «Родня», он был такой вздорный красавец, с нефтяными, втягивающими глазами. Образованный мальчик, его хорошо образовали в светском доме. Я это приветствую, и, честно говоря, как только я появилась в Москве, меня всегда притягивали мальчики из интеллигентных семей, с дворянской кровью». (Нонна Мордюкова)

Никита Сергеевич восседал над всем съемочным процессом. Он, словно маршал Жуков, всеми руководил, находясь высоко на кране. Режиссер сверху кричал на всех так громко, что казалось, что только его на вокзале и слышно было.

В определенный момент гнев режиссера обрушился на актрису. Он никак не унимался, все орал на нее и орал. Нонна Викторовна начинала тихо ненавидеть этого крикуна. Однако пыталась выкрутиться из ситуации. Уже и так, и сяк пыталась сцену отыграть, но все никак не выходило, по мнению Никиты Сергеевича.

“Ох уж этот барчук, – про себя думала Нонна Викторовна, – насмотрится, как работают там, на западе, и начинает здесь умничать. Это там, чтобы добиться слез и эмоций, актрису бить начинают. Этот, что, тоже их метод опробовать решил?”

В какой-то момент, после очередного сигнала «стоп», Никита Сергеевич, сидя на своем кране, взял в руки микрофон и громко произнес:

– Ну что, бабуля, тяжело? Положите-ка ей в чемодан еще камней, да побольше!

Глаза актрисе резало все – надменная важность режиссера, то, что весь одет он был в иностранном шмотье и запахи от него такие, французские, и то, какие слова он умные говорит.