Читать «Кондромо» онлайн - страница 16

— Сразу есть будешь, или в баню сначала?

Оба были другие, потемневшие и похудевшие, лица их будто сжались, подвялились, где припав к костям, где налившись рельефно, крепко и смугло.

Витя проходил через сени и оглядывал штабеля ленков и налимов, которых всегда, поймав, замораживал, окунув в воду, обваливал в снегу, и они лежали в ледяном чехле и не быгали. Рядом с рыбой стояли туясья с брусникой и клюквой, лежал желтоватый круг молока, на вешалах висели копалухи и косачи, а с дров свешивались похожие на башмаки щучьи головы. Когда рубил собакам на варево щуку на крупные косые куски, каменный кругляш внутренностей выпадал с костяным звуком, а мясо было на срезе белым, как мрамор, а на сломе — шершаво волокнистое, как грубая бумага. Полумерзлая таймешатина в глубине разреза была арбузно-малиновой и зернистой.

Распаренный Витя в чистой рубахе сидел за столом, говоря что-нибудь вроде:

— М-м-м, мать, хле-еб сегодня!

— Да? — отвечала Настя. — Я маленько по-другому закваску сделала…

— Ты как делаешь? — спрашивал Витя, и она объясняла, а он пристально слушал и кивал: — Но-но, правильно. Ну давай, мама! — и поднимал кружку кисло-сладкой, шипучей браги и чокался с Настей, и, привстав, целовал ее в губы, а другой рукой теребил Мишкину макушку. А выпив, закусывал пельменями и продолжал: — Эта дорога, ну я тебе говорил, край тундры, дает хорошо, я ее продлю. Ну иди, иди ко мне, Мишастый, маме помогаешь? По-мо-га-ешь? А снег ешь?

А Настя отвечала:

— Помогает, только не слушается. Да, вот что, Витя, мыши меня заели наглухо. Кричи Окоемову, пускай нам кота присылают. Когда они летать-то будут?

Витя выпивал еще кружку и неторопливо включал рацию.

— Шестнадцатый! Шестнадцатый — Кондромо! Мужики, помолчите маленько! Шестнадцатый Кондромо!

— Земляк-Шестнадцать, тебя Кондромо вызывает!

— Да! На связи, Кондромо! Как дела у вас?

— Нормально! Михалыч, ты меня хорошо понимаешь? Ты, это, когда облет будет, пришли кота мне, понял, да?

— Не понял, забили! Повтори!

— Кота! Ко-та! Кошака!

— Ково! Ишака?

— Да! Да! — заорал главный острослов с позывным Ветвистый. — Имя2 двух скотин мало! Ишака просят!

— Ну все, подцепились, — покачал головой Витя. — Шестнадцатый! Кота! Кота, японский бог! Кузьма! Ольга! Татьяна! Андрей! Котяру! Понял? Котофея! И спирта бутылку! Ветвистый, продублируй!

— Ну понял, понял, Кондромо, — улыбающимся голосом ответил Окоемов. — Тебе какой масти-то?

Тут началось:

— Бурмалинова с продристью!

— Серого в яблоках!

— В грушах, Девятый! В грушах!

— Баргузу! Первый цвет!

— Кондромо, валерьянку готовь!

— Не присылай, Шнадцатый! Он его сразу на пялку, как соболя!

— Околебали с этим Кондромо, — встряла чья-то рация со сбитым тембром, так что голос был смешно басистым и сипло-дрожащим, — мы месяц без сахара сидим, медведь разорил, а имя котов возят!

— Михалыч, жирного не отправляй, съедят!

Виктор попробывал сменить тему:

— Земляк-Шестнадцать — Кондромо!

— Отвечаю, Кондромо!

— У вас чо там творится? Самолеты уже садятся на лыжах?

— На коньках, Кондромо! — орал Ветвистый — Ты лучше скажи, какой породы киссинжера везти?