Читать «Сокол против кречета» онлайн - страница 183

Императрица Лю единовластно распоряжалась и всеми прочими делами. Вначале сама, а потом к ней подключился Гуюк, вернувшийся из урусского плена, да как вовремя вернувшийся. Можно подумать, что Константин действовал рука об руку с Тураки-ной-хатун. Кто знает, каких сладкоречивых слов наслушался первенец Угедея, пока пребывал у каана Руси, но то, что их было много и все они льстивые, — точно.

Казалось бы, какие могут быть заслуги у этого чванливого гордеца?! Он, Бату, потерпел случайное поражение, но оно не было разгромом. Да, он вынужден был отступить, но при этом сумел сохранить часть воинов, как своих собственных, так и родных братьев.

А чем в это время занимался сам Гуюк?! Слушал откровенную ложь о том, как его сознательно бросили на убой, подставив под железные стрелы лучшей части войска Константина?! Подставив, потому что джихангир оказался глуп, да вдобавок еще и завистлив к великому полководцу и будущему великому каану!

Так этих стрел в избытке отведали и воины, которые шли с Бату, причем ничуть не в меньшем, если не в большем количестве.

А теперь этот глупец с умным видом утверждает, что вся затея с великим походом на страны, лежащие на закате солнца, не имела смысла и была задумана лишь в угоду самому Бату. Дескать, его отец был мудр, но оказался слишком доверчивым, прислушавшись к словам сына Джучи. Имя отца Бату произносилось Гуюком с таким презрением, что под ним явственно читалось иное — «сына меркитского ублюдка».

На самом деле идти на западные страны нужно было южным путем, как и ходили в свое время непобедимые тумены его великого деда. Именно там лежат великие города, полные всяческих сокровищ. Именно там воинов ждет огромная казна багдадского халифа. К тому же он, Гуюк, христианин, поэтому должен оказать помощь своим единоверцам, угнетаемым в этих странах.

— Пора расширить пределы владений моего брата Менгу, который вместе со мной испытал томление и все тяготы плена у урусов, — вещал Гуюк.

«Сразу видно, что тяготы были немалые. Вон как рожа-то у тебя округлилась. Не иначе как с голоду опухла!» — очень хотелось выкрикнуть Бату, одиноко сидевшему с чашей кумыса в самом дальнем углу — спасибо братцу за такой великий почет! — но он сдержал себя.

Идти сегодня в открытую против Гуюка означало бы не просто неминуемое поражение — на сей раз окончательное. Скорее всего, Бату просто не дожил бы до завтрашнего утра. Достаточно посмотреть, какие взгляды Гуюк кидал в его сторону, чтобы понять — тот использует любой повод, чтобы вцепиться в загривок Бату. Намертво.

Тем более что на его стороне оказались не только все родные братья, но и большая часть двоюродных. Дети Чагатая за него, дети Тули — тоже, и даже Менгу, которого Бату считал своим другом, теперь смущенно отводит взгляд в сторону.