Читать «Алатырь-камень» онлайн - страница 220

Происходило такое не только с принятием нового алфавита. Едва один человек из их квартета что-то затевал, как тут же выяснялось, что ему нужна помощь остальных, иначе никак.

Потому и редко, крайне редко баловали друзья своих домочадцев. Взять самого Константина. Две девчонки у него. Старшенькая, Светлана, которую во крещении нарекли Анастасией, считай, уже невеста, красавица писаная, а много ей отцовского тепла досталось?

То же самое крошка Дара, Дарена, Дарьюшка. Ее патриарх Ириной назвал. Маленькая, веселая, а проказница такая, что только держись. И тоже безотцовщина. Ведь те часы, что Константин провел с ней, по пальцам перечесть можно.

А Ростиславу взять. Любимая и желанная, она в каждых неудачных родах виноватила себя одну — ушла ведь из монастыря, да и ранее не мужа венчанного любила, как должно, а чужого князя. Вот и получает теперь кару, да какую — двух дочерей и трех сыновей в домовину уложили, и каждому не больше двух месяцев было, а то и вовсе мертвенькими рождались.

— За то господь и карает, — вздыхала тоскливо.

Не помогало и то, что сам патриарх отпустил уже ей все эти грехи, причем неоднократно.

— А ведь виноват на самом деле ты, — как-то хмуро заметил владыка в откровенной беседе с Константином.

Тот даже опешил поначалу.

— Ты про грехи, что ли?! — возмутился он. — Или на дружбу с волхвами намекаешь?

— А чего на небо заглядываться, когда истина гораздо ближе лежит, — ответил Мефодий и напомнил: — Думаешь, церковь просто так инцест воспрещает?

— Ты что, владыка, белены объелся, — искренне удивился Константин. — Мне Ростислава ни мать, ни дочь, ни сестра.

— А ты слыхал такое — до седьмого колена браки между родней воспрещены? Эх, меня на Руси не было, когда ты ее под венец повел, — сокрушенно вздохнул владыка.

— А при чем здесь седьмые коленки?

— При том! — сурово обрезал патриарх. — Ее отец — это твой брат, хоть и двоюродный! Забыл?!

Константин так и сел. А ведь и впрямь. Сам же прекрасно помнил, что мать Мстислава Удалого, она же бабка Ростиславы, ему самому доводится родной теткой. Крепка, видать, оказалась кровь Доброславы, дочки рязанского князя Глеба Ростиславича.

— И что мне теперь делать, владыка Мефодий? — спросил он подавленно.

— Да ты уже и так все сделал. Остается только жить, — туманно ответил патриарх. — На молитву тебя не гоню — ее из-под палки честь вдвойне грешно. Да и о какой молитве можно говорить, коли ты… Монастыри обходить если, — протянул он задумчиво. — Так для этого тоже вера надобна. Ладно, чего уж. Наследник есть, ну и пускай… Ты бы ей самой внимания побольше уделял, — посоветовал он.

А когда его уделять, коли он до глубокой ночи сидит над бумагами: отчеты, донесения, доклады, сведения… Либо читает, либо сам пером строчит. Для этого другого времени нет. Днем-то не поработаешь, днем — люди. Да тут еще и, смешно сказать, одно время лекции писать приходилось, и не одну. Сейчас-то уже полегче стало, а поначалу…

Указ об основании рязанского университета Константин подписал еще в 1231 году. Причем, вспомнив, как весело праздновали его сокурсники Татьянин день, он специально датировал его именно 25 января. Пускай хоть здесь все остается по-старому — тут можно. Ну, подписать-то подписал, а где преподавателей сыскать?