Читать «Княжья доля» онлайн - страница 138
Валерий Иванович Елманов
Глава 16
Семь раз отмерь
Л. Ядринцев
— Что-то ты даже заглянуть не соизволил. Пришлось даже гонцов за тобой посылать, — упрекнул Константин священника, когда тот появился в дверях, сопровождаемый Епифаном.
— Я слово молвить хочу, — нерешительно подавшись, наконец выдавил Николай.
— Говори. Я слушаю, — улыбнулся ободряюще Константин.
— При всех хочу. Вели Михаила позвать с Вячеславом, — голос его был тих, но настойчив.
— Вот как? — удивление нарастало, тем более что Костя совершенно не понимал, зачем именно Николай хочет собрать всех вместе. «Наверное, надумал что-то, — решил он. — Не зря же весь вечер и всю ночь молчал да слушал. Наконец-то прорвало. Если бы еще узнать, в какую сторону, совсем хорошо было бы».
Он коротко кивнул Епифану, утверждая просьбу, и расторопный стремянной спустя минут десять уже явился, сопровождая Миньку и Славку, после чего, отвесив поклон и убедившись, что дополнительно никаких ценных указаний не будет, тихо прикрыл за собой дверь, предварительно предупредив:
— Ежели что, я тут, поблизости буду. В случае, коль надобность какая, мигом появлюсь, только глас подай.
Заинтригованные загадочным вызовом — вроде бы пару часов назад успели обо всем и поговорить и договориться — и оттого непривычно молчаливые, оба приглашенных уселись рядышком на лавку, после чего Николай, перекрестившись, приступил, как умел, к изложению того, что наболело у него на душе. Он говорил о новой, неведомой пока опасности для всей планеты и ее жителей, которую, сами того не желая, могут вызвать эскалацией гонки вооружения путешественники во времени, о том, что надо бы вместо этого заниматься совсем другим, противоположным — мирным, гуманным, то есть воспитанием души человеческой, о том, что и те силы, которые все это устроили, вполне вероятно, ждут от них именно этого, что им самим в первую очередь надо бы сдать экзамен на гуманизм, о том, что…
Его не перебивали, слушали очень внимательно, но отец Николай чувствовал, что это была тишина непонимания. Хуже того — неприятия. К тому же он и сам для себя до конца толком еще не сформулировал, чего именно хочет, самому себе не ответил ни на один поставленный вопрос, отчего речь его была невнятной, язык путался, мысли свивались в невообразимый клубок, из которого выдергивать их приходилось вслепую.
