Читать «Потомки Нэнуни» онлайн - страница 44

Эта была трудная, требующая неослабного внимания работа, но дети ее любили. Весной откинет дежурный наблюдатель обитую сеткой крышу и вдруг увидит: сидит и тихо трепещет прекрасными, девственно нетронутыми крылышками необыкновенной красоты бабочка. И ошеломит дом:

— Вылупилась первая сатурния!

Вот из таких, не пойманных, а выращенных в течение целого года экземпляров, распяленных на пробковых дощечках, получалась первоклассные коллекции. И отплывали они за тридевять земель и морей: в Петербург, Гамбург, Варшаву, Париж и Лондон.

Однако далеко не все текло безмятежно в том десятилетии. Произошло событие, омрачившее дружбу соседей на долгие годы.

Дело в том, что с хутора Янковских для связи с внешним миром существовало две дороги. Одна — горами со множеством перевалов, — через Табунную падь вела на запад к перешейку и далее на Славянку. Вторая, самая оживленная и насущная, пролегала мимо заимки Гека к устью капала, где впоследствии был построен мост. Это был наикратчайший путь, связывавший с фермой на реке Сидеми и выводивший на старый тракт возле станции Черкасская, ведущий в Никольск и Владивосток. Но и эта дорога страдала подъемами, а прибрежный ее участок тянулся по выброшенным морем пескам, где вязли телеги и кони.

Михаил Иванович давно высмотрел и спланировал единственно приемлемый вариант пути по склону сопок в объезд заимки Гека, но частично по его земле. Фридольф Кириллович отнесся к проекту доброжелательно, однако осмотреть в натуре не собрался и ушел в очередной рейс к берегам Камчатки до глубокой осени. Но время не ждало, и Янковский, считая, что принципиальное согласие соседа есть, спокойно приступил к прокладке красивой и удобной дороги, на которой могли разминуться две тройки, два экипажа. В сухом и твердом грунте некрутого косогора пролегла отличная по тем временам трасса, принесшая строителям, возчикам и ездовым большую радость, — это было целым событием.

Но, увы, радость длилась лишь до возвращения китобоя. Болезненно самолюбивый и горячий мореход, едва услышав, что проект осуществлен в его отсутствие, внезапно пришел в ярость. Явился к соседям на хутор, поднял крик и потребовал, чтобы дорогу немедленно закрыли. Михаил Иванович пытался терпеливо погасить конфликт:

— Уймись, Фридольф, ты еще весной дал свое согласие. А ждать я не мог. Нынче восточный шторм навалил такие кучи песка, что телеги вязли по ступицу, а коням нужно было завозить фураж.

Но шкипер не желал ничего слушать:

— Плевал я на твой кони, могли жить на траве. Закрывай дорога! Все равно не дам ездить!

Сыр-бор разгорался все жарче.

Михаил Иванович собрался в город и, чтобы не задерживать поджидавшую в бухте попутную шаланду, вскочил в седло.

— Юрка, берись за стремя и бегом со мной. А назад поедешь на Османе сам, только не гони попусту.

Польщенный доверием одиннадцатилетний Юрий ухватился за стальное стремя и затрусил рядом с конем. Они уже приближались к морю, когда из-за дерева на обочине появилась темная фигура в высоких сапогах и застыла посреди пути. Гек! Янковский придержал коня.