Читать «Потомки Нэнуни» онлайн - страница 189

Взял за мохнатое ухо и повернул набок большую лобастую голову. Пуля вошла в затылок и вышла ниже подбородка. Она оборвала жизнь мгновенно, видимо, он не дрогнул…

До сих пор я полагал, что на копытных нападают только бурые медведи. Странно. И тут вспомнил: Валентин говорил недавно о раненом секаче; возможно, этот прожорливый «гималаец» нашел его издыхающим или уже мертвым. Но факт — он ел кабана уже не первый день. Все брюхо и заднее стегно съедены. Медведь спал тут же рядом, отпечатав в траве свою лежку, и часто ходил пить на ключ, выдавив на косогоре целую лесенку.

Я услышал долетевший по распадку легкий свист. Дал в ответ два коротких: «Иди сюда». Скоро над кустами замаячил поднятый на фуражку темный накомарник Шина.

— Кого стрелял? А-а, медведь? Ну и здоровый. Давайте сразу обдирать.

Как часто бывает в это время года, самое дорогое — желчь — оказалась небольшой, но шкура была очень хороша и сам зверь упитан, несмотря на голодное для медведей время — начало лета.

Нелегко обдирать большого жирного медведя; мы часто правили свои ножи о жесткие пятки и подошвы зверя. Солнце вышло из-за горы, нещадно жгло затылок. Когда сняли шкуру и разделали тушу, мне вдруг стало плохо: очевидно, получил солнечный удар. Шин велел лечь в тень, принес воды, а сам пошел на участок за носильщиками. Я пластом пролежал часа три-четыре, но к приходу людей отошел настолько, что мог идти самостоятельно. Пять здоровенных лесорубов едва унесли сложенное в мешки ярко-красное мясо и шкуру. Мы взяли только небольшой кусок мякоти, желчь и коленные чашечки — ценное азиатское средство против ревматизма. Под вечер вернулись в палатку.

Все эти дни стояла отличная погода, а утро девятого июня было особенно тихим и ясным; в такое утро звуки долетают издалека очень четко. Накануне Шин рассказал, что разглядел в бинокль на поляне в горах большого пантача, но подойти на выстрел не сумел. Изюбр скрылся.

Охотились мы всегда в одиночку, но выходили одновременно. Сегодня же старик, поднявшись до рассвета, никого не дожидаясь, не сказав ни слова, исчез в темноте. Однако к его чудачествам все давно привыкли: не иначе — видел вещий сон…

Описав по горам большую дугу, я спускался в направлении палатки, считая утренник законченным. Первые лучи окрасили вершины деревьев, переползли на траву и цветы: я с сожалением топтал сплошные ковры ландышей. Где-то закуковала кукушка… И вдруг — пак-ххх! — перепрыгивая из оврага в овраг, длинно раскатился одиночный выстрел.

«Шин! В его стороне… Неужели нашел вчерашнего пантача?» Долго стоял, прислушиваясь, однако ни звука больше не родили примолкнувшие горы, и я сбежал в падь.

Среди зелени перед палаткой вился сизый дымок, на таганке парили чайник и кастрюля, приглашая к завтраку. Пак и Валентин тоже слышали далекий выстрел.

Обычно садились есть, когда соберутся все. Мы умылись, протерли и смазали после утренней сырости винтовки. Ждали около часа. Наконец из-за деревьев показалась высокая фигура в куртке цвета хаки. Наш компаньон ничего не нес за плечами, но приближался с таким выражением, которое говорит лучше слов: мы сразу поняли — случилось что-то необычное.