Читать «В объятьях богини раздора» онлайн - страница 53

День назад он заговорил о том вечере, когда Наталья ушла на улицу в вечернем платье. Он думал отрезвить её, показать, каким безответственным было её поведение. Он сказал, что ему обидно видеть, как она тратит столько энергии на строительство воздушных замков, когда можно поступить в другое учебное заведение, окончить его и заниматься интересным делом. Он старается снять с её глаз розовые очки, но она за эти дни стала такой – тут Иван запнулся – одержимой своей вокальной темой, такой…

Наталья стояла у открытого окна и смотрела ему в лицо. Солнечный свет обводил её фигуру мягким контуром, высвечивал пушок на щеке, и от этого Наталья показалась ему нездешним существом. Как всегда в таких случаях, у него сжалось горло. Внутри промелькнуло: сама не знает, какой дар в ней, дар света, чистоты; хочет променять его на какие-то пустячные, суетные забавы… Он сказал совсем не то, что собирался:

– Тебе нельзя жить быстрой жизнью. Тебе надо жить медленно и беречь свой дар.

Наталья смотрела на него. Он не понял, какое впечатление произвели на неё эти слова. Она стояла без движения и молча смотрела на него задумчивыми глазами – так же она смотрела на него в их первую встречу.

И ему снова пришла в голову мысль, что, пожалуй, он, в силу устройства своих мозгов, не может оценить значение процессов, которые идут в ней. Он со щемящей нежностью оглядел её лицо, шею, уши, отметил блеск и тугую тяжесть волос, росчерк ключиц. Он осмотрел её кисти, пальцы с розово-прозрачными ногтями, провёл взглядом по рукам от края рукава до локтей. Всё в ней – даже шероховатые локти, даже несовершенство черт лица, слегка асимметричные плечи – казалось ему исполненным обаяния. Мысль, что она хочет быть со всех сторон освещённой перед сотнями ощупывающих её глаз, и страстно мечтает об оценке этих глаз, мечтает зависеть от чьего-то одобрения или неодобрения, – эта мысль была невыносима. Чужие взгляды заляпают сияние чистоты, которое мерцает в Наталье, подобно тому, как пальцы ребёнка бездумно стирают пыльцу с крыльев бабочки…

Наталья тоже наблюдала за ним. Она по-своему истолковала его взгляд и произнесла тоном, в котором его чуткое ухо различило обвиняющие нотки:

– Ты смотришь на меня, как на свою собственность. Притворяешься, будто заботишься обо мне, а сам боишься, что у меня появится отдельный от тебя интерес. Ты устроен чисто по-мужски: я могу проявляться как угодно, а жена должна сидеть дома, готовить, стирать и ждать, когда я вернусь и удостою её своим вниманием!

Несправедливость Натальиных слов вызвала в нём ощущение беспомощности. Что толку, если он скажет: «Я думал о том, что, возможно, в силу своей приземлённости, я не понимаю тебя?» Теперь эти слова будут выглядеть как попытка оправдаться. Иван почувствовал горечь и ещё что-то, смутно напоминающее ожесточение. Почему она предъявляет ему одно нелепое обвинение за другим? «Смотришь, как на свою собственность…» Пожалуй, она права! Он должен оберегать её – даже если оберегать придётся от неё самой.