Читать «В объятьях богини раздора» онлайн - страница 41

– Мы много раз говорили на эту тему, ты же помнишь… Ну не сложилось, не получилось… Это было в юности! Ты сама решила, что эту тему надо закрыть. Тему… пения. Я думаю… может быть, ты расстроена… из-за чего-то другого? И твои сегодняшние волнения – это всего лишь реакция на то происшествие?

Он смотрел на Наталью и одновременно продолжал есть; откуда взялось это платье?..

– Реакция на происшествие? На какое происшествие? Ты думаешь, это из-за Толика?.. Что другое может меня беспокоить?..

Его неожиданно задела интонация, с которой она произнесла имя сбитого, – как будто он был родственником или другом. «Жертва ДТП стала милым домашним призраком», – с неожиданным сарказмом подумал Иван. Отложил вилку. Он был сыт, и на него наваливалась усталость.

Иван решил пойти ва-банк:

– Возможно, вот так, таким образом на поверхность выходят твои страхи из-за малыша?

В последний момент он спохватился и постарался смягчить тон вопроса. Он надеялся, что сейчас, когда Наталья молчит и не суетится, разум возьмёт в ней верх, и она поймёт, что выбрала не лучшее время для серьёзного разговора.

Наталья задумалась. Иван почти зримо увидел, как она проверяет и перепроверяет свои эмоции. От сопротивления, которое она почувствовала в муже, Наталья неожиданно ослабела.

Сказала, будто про себя:

– Какая разница, что не ладится в жизни, разве я об этом? Я просто хочу заниматься. Теперь я хочу этого серьёзно и наверняка. Я верю, что это возможно. Скажи, что мне делать?

И она с надеждой посмотрела на него. Иван неловко повернулся – и ощутил, как в правой стороне груди, за сердцем, образовалась пустота. Это продлилось миг, но он успел испугаться. Иван приложил руку к груди. Под тканью кармана он почувствовал плотную бумагу. «Записка, – вспомнил он, – письмо Кристины!» Он собирался показать его Наталье, объяснить… Достать листок, рассказать о Кристине – это, быть может, повернёт мысли Натальи в другое русло? Иван кинул взгляд на жену. Наталья по-прежнему смотрела на него с надеждой, но в её лице что-то неуловимо поменялось. Губы сжались, в лице – упрямство. Иван отвёл руку от кармана. В груди как-то нехорошо щемило. «Её увлечение темой пения может мне дорого стоить», – невесело пошутил он про себя.

– А что ты сама за десять лет сделала для того, чтобы вернуть себе голос?

Это был запрещённый приём. Наталья заморгала:

– Что?..

– Я спрашиваю, что ты сама сделала для того, чтобы петь так, как ты хочешь?

– Но ты же знаешь, что мои усилия бесполезны… – растерянно проговорила Наталья.

– Кто тебе это сказал? Ты пробовала? Вот придёшь ты к специалисту. Одно дело, если ты скажешь: я десять лет подряд ежедневно по пять часов распевалась, делала то-то и то-то, а ещё вот то-то и то-то, результат нулевой, помогите мне! Другое дело, если ты скажешь: я десять лет ничего не делала, помогите мне, потому что я хочу петь!

Иван сам не ожидал, что его слова прозвучат так резко. Он встал и унёс посуду в мойку, собрал губкой крошки со стола. Наталья не двигалась, смотрела прямо перед собой. Через минуту она подняла на него глаза, и в её взгляде Иван прочитал ожесточение.