Читать «В объятьях богини раздора» онлайн - страница 23

Она стала приходить к нему домой. Первый раз это случилось, когда он заболел. Он лежал в постели, измученный температурой и кашлем, забывшись неглубоким сном, и, открыв глаза, вдруг увидел, что она в комнате и что она танцует… здорово танцует! Он тогда очень удивился, был просто заворожён. Но, когда он заговорил и начал расспрашивать, она насупилась и отвечала с явной неохотой. Осталось ощущение, что он подсмотрел тайну. Позднее во время своих визитов она ещё несколько раз танцевала, причём всегда за его спиной, спонтанно, словно повинуясь какой-то одной ей слышной музыке, так что он мог только угадывать её движения краем глаз. После танца она делалась более расслабленной, с ней можно было говорить. Постепенно из обрывочных её рассказов – и после пояснений матери, которая покровительствовала новой коллеге, – он восстановил жизнь Кристины до приезда в их район.

Чуть ли не до пяти лет девочка была глухой, и мать вынуждена была отдать её в интернат, где Кристину обучали специальной азбуке жестов и умению жить глухому среди слышащих. Одновременно мать возила Кристину по клиникам. До пяти лет ей сделали несколько операций. Сделали удачно – постепенно она стала различать звуки, потом слова. Несколько месяцев назад слух восстановился полностью, и мать, чтобы сменить обстановку, решила переехать в другой район.

В больнице, где Кристине делали операции, в курс реабилитации включались танцы. Там танцевали все – пациенты, персонал, взрослые, дети; с ними занимался специально обученный врач, он ставил танцы для глухонемых. Не привыкнув говорить и живя в кругу людей, говорящих жестами, Крис полюбила танцы. В унылой обыденности больничных будней танцы были отдушиной и надеждой одновременно – они были её главными событиями.

Со временем Иван привык к Кристине, привык к её постоянному присутствию, глубоким глазам, смотревшим в его лицо внимательно и неподвижно. Но привык не как к человеку – и он часто ловил себя на этом, – а как к явлению, причём явлению древнему, языческому, или домашнему животному, и тоже непременно какой-нибудь диковинной породы (как, например, кошки породы сфинкс). К тому же выяснилось, что Крис совершенно незаменима, когда хочется излить душу. Наталья и не подозревала, откуда берёт начало привычка Ивана произносить монологи. А привычка сформировалась именно тогда, когда он, восемнадцатилетний, расхаживал по комнате перед молчаливой девчонкой и вещал о технических целях и спортивных победах, о карьерных планах и любовных переживаниях. Да, именно в то время были заложены первые навыки Ивана-оратора. Крис превосходно справлялась со своей ролью: она внимательно слушала, чутко угадывая моменты, в которые надо было сделать удивлённое лицо, и те, когда уместно было покачать головой или одобрительно кивнуть. «Крис, ты мой душеприказчик, ты мой дневник!» – восклицал, смеясь, Иван. В целом они отлично сочетались!

Три года пролетели незаметно. Иван учился в институте и уже не мог провожать Крис в школу. Да ей это уже было и не нужно. Они виделись регулярно, по утрам воскресений, когда Иван переводил дух перед марафоном грядущего понедельника. Он, как и раньше, рассказывал ей всё, что больше никому не мог рассказать, а она по-прежнему говорила только при необходимости. В другие дни он мало думал о ней, иногда даже не вспоминал. Да, это был необычный тандем, но кто об этом задумывался? Для него она была и оставалась чудно́й малышкой.