Читать «Золотой ключик или Приключения Буратино (Художник Б. Малаховский)» онлайн - страница 8

- А где моя плетка! - зарычал Карабас Барабас.

Тогда они, рыдая, пошли в кладовую, сняли с гвоздя Буратино и приволокли на кухню.

Синьор Карабас Барабас вместо того, чтобы сжечь Буратино, дает ему пять золотых монет и отпускает домой

Когда куклы приволокли Буратино и бросили на пол у решетки очага, синьор Карабас Барабас, страшно сопя носом, мешал кочергой угли.

Вдруг глаза его налились кровью, нос, затем все лицо собралось поперечными морщинами. Должно быть, ему в ноздри попал кусочек угля.

- Аап… аап… аап… - завыл Карабас Барабас, закатывая глаза, - аап-чхи!..

И он чихнул так, что пепел поднялся столбом в очаге.

Когда доктор кукольных наук начинал чихать, то уже не мог остановиться и чихал пятьдесят, а иногда и сто раз подряд.

От такого необыкновенного чихания он обессилевал и становился добрее.

Пьеро украдкой шепнул Буратино:

- Попробуй с ним заговорить между чиханьем…

- Аап-чхи! Аап-чхи! - Карабас Барабас забирал разинутым ртом воздух и с треском чихал, тряся башкой и топая ногами.

На кухне все тряслось, дребезжали стекла, качались сковороды и кастрюли на гвоздях.

Между этими чиханьями Буратино начал подвывать жалобным тоненьким голоском:

- Бедный я, несчастный, никому-то меня не жалко.

- Перестань реветь! - крикнул Карабас Барабас. - Ты мне мешаешь… Аап-чхи!

- Будьте здоровы, синьор, - всхлипнул Буратино.

- Спасибо… А что - родители у тебя живы? Аап-чхи!

- У меня никогда, никогда не было мамы, синьор. Ах я несчастный! - И Буратино закричал так пронзительно, что в ушах у Карабаса Барабаса стало колоть как иголкой.

Он затопал подошвами.

- Перестань визжать, говорю тебе! Аап-чхи! А что - отец у тебя жив?

- Мой бедный отец еще жив, синьор.

- Воображаю, каково будет узнать твоему отцу, что я на тебе изжарил кролика и двух цыплят. Аап-чхи!

- Мой бедный отец все равно скоро умрет от голода и холода. Я его единственная опора в старости. Пожалейте, отпустите меня, синьор.

- Десять тысяч чертей! - заорал Карабас Барабас. - Ни о какой жалости не может быть и речи. Кролик и цыплята должны быть зажарены. Полезай в очаг.

- Синьор, я не могу этого сделать.

- Почему? - спросил Карабас Барабас только для того, чтобы Буратино продолжал разговаривать, а не визжал в уши.

- Синьор, я уже пробовал однажды сунуть нос в очаг и только проткнул дырку.

- Что за вздор! - удивился Карабас Барабас. - Как ты мог носом проткнуть в очаге дырку?

- Потому, синьор, что очаг и котелок над огнем были нарисованы на куске старого холста.

- Аап-чхи! - чихнул Карабас Барабас с таким шумом, что Пьеро отлетел налево, Арлекин - направо, а Буратино завертелся волчком.

- Где ты видел очаг, и огонь, и котелок нарисованными на куске холста?

- В каморке моего папы Карло.

- Твой отец - Карло! - Карабас Барабас вскочил со стула, взмахнул руками, борода его разлетелась. - Так, значит, это в каморке старого Карло находится потайная…

Но тут Карабас Барабас, видимо, не желая проговориться о какой-то тайне, обоими кулаками заткнул себе рот. И так сидел некоторое время, глядя выпученными глазами на погасающий огонь.