Читать «Самое обыкновенное убийство. Где тебя настигнет смерть? (сборник)» онлайн - страница 37

Бассет встал, пропуская меня.

Я вышел, зашагал на запад по Гранд-авеню, полез в карман за сигаретой и обнаружил, что держу в руке красный резиновый мячик из чемоданчика. Я стоял у лестницы на эстакаду и таращился на него. Во мне шевелилось смутное воспоминание о человеке, жонглирующем такими же мячиками. Он смеется, мячики сверкают при свете лампы. Происходит это в нашей квартире в Гэри, и я перестаю плакать, глядя, как они летают туда-сюда. Большой человек проделывал это часто – сколько же мне тогда было лет? Ходить я уже умел и тянулся к мячикам. Однажды жонглер дал мне один и засмеялся, когда я потащил его в рот. Года три, наверное. Больше я их не видел и совсем про них забыл.

Цвет и фактура того, что я сейчас держал, оживили мою память, однако того человека, жонглера, я не помнил. Только его смех и летающие мячики. Я подкинул свой мячик, поймал. Приятное ощущение. Интересно, мог бы я научиться жонглировать шестью штуками?

– Ты это забесплатно? – заржал кто-то.

Бобби Рейнхарт, ученик гробовщика, опознавший папу, когда пришел на работу утром в четверг. В белом костюме «палм-бич», оттеняющем его смуглый цвет лица и зализанные черные волосы. Он ухмылялся.

– Ты что-то сказал? – осведомился я.

Ухмылка пропала, и Бобби сразу перестал быть смазливым. Я представлял, как он гулял с Гарди, и видел папу в мертвецкой, а может, и работал над ним или смотрел, как Хейден работает. Будь это кто-нибудь другой, еще ничего бы, но если уж тебе кто не нравится, то после такого начинаешь прямо-таки ненавидеть его.

– Чего пристал? – сказал Бобби и сунул руку в карман своего белого пиджака.

Может, он сигарету хотел достать, вряд ли стал бы вытаскивать ствол прямо на улице, хотя вокруг не было никого, но я решил не дожидаться. Схватил его за плечо и вывернул ему правую руку. Он то ли выругался, то ли заскулил, и что-то лязгнуло о бетон. Я сгреб его за шиворот и оттащил в сторону, чтобы тень не падала. На тротуаре лежал кастет.

Бобби рванулся, пиджак на спине лопнул, из внутреннего кармана выпали бумажник и записная книжка. Прислонившись к опоре надземки, он выжидал и явно не знал, как поступить дальше. Бобби с радостью порвал бы меня на куски, но понимал, что без кастета ему не светит, да и как драться в порванном пиджаке. Свое имущество он подобрать не осмеливался, без него убегать не хотел.

Я пинком отправил кастет через улицу, отступил на шаг и процедил:

– Забирай свой хлам и уматывай. Откроешь пасть – зубы вышибу.

Его глаза говорили о многом, но пасть он благоразумно не открывал.

– Погоди-ка, – сказал я, когда Бобби шагнул вперед, и сам подобрал бумажник. Папин бумажник.

Почти новый, из настоящей тисненой кожи, с царапиной наискосок. Папа случайно оставил его на станке, и острый край соскочившей с наборного уголка строки оставил эту царапину. Я сам видел.

У обочины затормозила машина. Бобби пустился наутек, я за ним.

– Эй! – крикнул кто-то, и автомобиль тронулся с места.

Я догнал Бобби и стал колошматить его, но тут нас обоих настигли патрульные копы. Один сцапал меня и влепил оплеуху: