Читать «Водонапорная башня» онлайн - страница 61

– На дискотеку еще рано, куда пойдем? – спросила Элен.

– Можно на стадион пойти, там почти никого не бывает в это время, и есть где посидеть, – предложила я и вопросительно посмотрела на Антона.

Он оглянулся на меня и пожал плечами.

– Это возле кладбища что ли? – удивилась Элен.

– Да.

– Ну, не знаю, в такой час… бррр, жутко!

– А правда, пошлите к кладбищу, – поддержал меня Антон, и искра какого-то юношеского задора вспыхнула в его грустных глазах.

– Давай, Элен, не трусь! – мгновенно зажглась я от той самой искры.

– Вы оба чокнутые! – сдалась наконец она, и мы все трое направились к стадиону.

Тротуар вдоль дороги давно порос репейником, и поэтому идти пришлось прямо по обочине дороги. По мере того, как мы продвигались к стадиону, вечерние сапфировые тени делались гуще и плотнее. Антон держал руку Элен и смотрел себе под ноги, пытаясь подстраиваться под ее дробные шаги. Я плелась сзади, что явно доставляло им обоим неудобство, и они старались сдерживать знаки взаимного внимания друг к другу. Иногда они поворачивались ко мне вполоборота для того, чтобы что-нибудь спросить или просто убедиться, что я не отстала или вовсе не повернула в сторону дома.

Элен и вправду надела ту самую старую шелковую блузку, которую мы нашли с ней в бабушкином сундуке. Только бант, который должен был завязываться под самое горло, был распущен и без дела болтался в разные стороны отутюженными лентами. Весь вечер она крутилась перед зеркалом и теребила на себе блузку, сражаясь со скромностью нравов прошлого века. “Дурацкий бант! Ну прям как у монашки – вся грудь закрыта”, – злилась она, а я открытой ладонью прикрывала улыбку умиления.

На мне же было надето то самое ее платье в виде церковного колокола, которое пришлось перехватиться двумя булавками, чтобы оно не болталось при движении. “Порядок, – выдохнула Элен, когда последняя булавка была застегнута. – Ты только руки не поднимай высоко, иначе уколешься”, – предупредила меня она и тоже зажала рукой улыбку.

В остальном, должна сказать, платье мне нравилось, только вот к нему совершенно не шли мои сандалии, и каждый раз, когда Антон останавливал на мне свой взгляд, я начинала болтать что-нибудь невпопад и пялиться ему прямо в глаза, отвлекая внимание от своих ног.

Элен этим вечером была тоже излишне разговорчива и хохотлива. Она засыпала Антона историями о том, что шоколад был вкусней, солнце ярче, люди улыбчивей, а улицы чище, когда ей было три и она жила в Германии. При всем при этом она пыталась казаться легкой, повиливать бедрами и как можно более устойчивей ставить свои тонкие каблучки на сыпучий гравий. В ответ Антон молчал, сутулился и по-ослиному кивал головой.

Вдали уже показались многолетние сосны старого кладбища и высокие трибуны на краю футбольного поля за ним. Мы свернули с дороги и пошли по траве вдоль забора кладбища. Болтовня Элен и цокот ее каблучков стихли. Она обвила руку Антона, и прижалась к нему всем телом. Округу освещал одинокий фонарь на покосившемся столбе возле калитки у забора. Его тусклый желтый свет указывал нам на то, на что мы старались не смотреть, и о чем мы старались не думать. Мохнатые кочки осоки торчали меж прутьев забора, а поверх прутьев – маковки кладбищенских памятников. На тех, что повыше, можно было различить даты и увидеть на оттисках фотографий лица. Немая толпа обитателей этого печального места, казалось, знала что-то, чего не знали мы, и провожала нас пристальным взглядом в непроглядную темную ночь.