Читать «Желтая акация» онлайн - страница 83
Владимир Николаевич Дубовка
Но время идет. Распрощались. Немного погрустили, особенно те, которые возвращались назад, в Ботяновичи.
Разъехались в разные стороны.
В Москву
В счастливый путь! Всегда в движенье!
В лицо крутой мне ветер бьет.
Какое ж предостереженье
Мне в час разлуки друг дает?
Максим Рыльский
Поезд тронулся с места. Ускорил ход. Прощай, родной Минск! Завтра Москва. Красивая, привлекательная, огромная Москва. Неугасимый светоч коммунизма. Город, в котором жил и работал великий Ленин, где живут и работают его ученики, исполнители его заветов.
Как хочется скорее увидеть все это своими глазами.
Так мечтали ботяновские школьники, устроившись в поезде. А устраивались так, что лучше и придумать нельзя: в одном купе разместились Нина Ивановна и девочки, рядом мальчики.
Мальчики сразу пришли проведать девочек:
— А ваше купе не лучше ли? Может, поменяемся?
Но оказалось, что оба купе — как две капли росы на листке клевера.
Ганна от полноты чувств, от волнения, присущего в минуты расставания даже бывалым путешественникам, запела «Калину».
На нее сразу зашикали:
— Что ты делаешь? Почитай правила… Оштрафуют!
Они, оказывается, уже прочли все пункты правил и знали, на сколько могут оштрафовать за мусор, высыпанный не на месте, на сколько за пение, на сколько за то, если сорвешь пломбу со стоп-крана.
Но седовласый пассажир, сидевший напротив, возразил им:
— За такой голос не только грешно штраф брать, но еще и премию давать надо.
Его поддержали другие пассажиры. Даже проводница, собиравшая билеты, сказала:
— Если пассажиры не возражают, можете петь. Это же не какая-то пьяная «капелла».
И Ганна запела.
Ребята помогали ей, создавали своими отнюдь не плохими голосами полный звуковой фон.
А она…
Как жаворонок, как ласточка, парила в высоком небе. Кажется, сняли с вагона потолок, кажется, и тучи раздвинулись на небе в стороны, открылось одно бесконечное синее небо. А в том небе:
Пассажиры из других вагонов, пробираясь в пятый, где находился буфет, забывали о бутербродах, о пиве, за которыми туда шли.
Но…
Песня кончилась. Только трели звенели и вились в синем небе, а потом, спустившись на землю, тихо звучали на береговых камешках, когда их едва касается, угасая, волна.
Минуту стояла тишина. Потом слушатели зашевелились и начали аплодировать.
— Еще, еще! — просили.
— Что это — артистка? Что-то очень молода, — поинтересовался один из пассажиров.
— Да нет! Сельская школьница, едет в Москву на экскурсию.
— Просим, просим!
— Ганночка, — сказал седовласый пассажир, — спой еще одну песню. Больше мы просить не будем, так как вагон не приспособлен для пения, тут можно и голос испортить.
Ганна посмотрела на Нину Ивановну.
— Ну что же, Ганночка, — сказала та, — спой, если тебе не трудно.
Ганночка начала вторую песню:
