Читать «Главная партия для третьей скрипки» онлайн - страница 11

— Тетя! Тетя!

Она рванулась было вперед, вниз. Что ей до чужих, впечатлительных детей?

Но мелкое исчадье оказалось шустрым — вцепилось изо всех жалких силенок ей в куртку.

Стряхивать детские руки — и все равно туда?

У ребенка психическая травма будет. В газетах потом напишут — про безжалостную эгоистку-самоубийцу.

Арина, наконец, обернулась. Хмуро спросила белобрысого пацана лет восьми:

— Что тебе?

Тот шмыгнул носом:

— Меня с тлоллейбуса выкинули.

— Кто? — Арина по-прежнему сидела на парапете.

— Контлолел. Сволось! — прокартавил малыш.

— Тебе билет купить? — саркастически спросила она.

— Не, — решительно помотал головой пацанчик. — Домой меня доведи.

— С чего бы?

— Боюсь один. — Голос жалобный, но улыбнулся нахально.

Внешне мальчишка напомнил ей одноклассника-хулигана. Арина была тайно в него влюблена и мечтала: чтобы тот ей склеивал косички скотчем и подкидывал в портфель червяков. Но мальчик Аришке даже никакого обидного прозвища не придумал. Просто не замечал скромную желтоглазую одноклассницу.

Магия воды чуть ослабла. Но с парапета девушка так и не спустилась. А шустрый чертенок вдруг — прыг! — и рядом уселся.

— Обалдел? — перепугалась она. — Быстро слезай.

— Неа, — смеются под белобрысой челкой глаза. — Я боюся. Ты меня сними.

Слезла. Грубо стянула мелкого за шкирку. Зашипела:

— Все. Иди отсюда.

— Ну, те-отя! — заныл мальчишка. — Мне две доло-оги больсых пелеходить! Мамка лугаться будет, что я один!

На форумах часто истории пишут. Как в трудную минуту прибьется к человеку котенок или щенок. Отогреет, от решительного шага огородит, будет в жизни утешеньем служить. А ей, что ли, ребенок попался? Нет, усыновлять его она точно не станет. Дети — страшная морока.

Строго сказала:

— Так и быть. До дома доведу.

А завтра — пересмотреть «Профессионала», убрать в квартире и вернуться к мосту.

Арина взяла пацана за руку. Ладонь ледяная. Как у мамы — когда она в гробу лежала. Куртешка дрянь, тоненький синтепон, шапки нет, обут в кроссовки.

— Закаляешься?

— Че дали, то и надел, — сурово ответил мальчишка. И поторопил: — Посли, сто ли?

Всю дорогу пытался болтать, но Арина не слушала. Сроду ее не интересовали детские проблемки и чужие мамки. Рука мальчишечья тепла не давала, так и осталась холодной до самого дома.

Пришли к облезлой, будто приплюснутой к земле пятиэтажке. Арина удивилась. Ей всегда казалось, что Крымский мост — район модный, застроен сплошь сталинскими исполинами или новоделами бизнес-центрами.

— Наш дом давно снести обесяют, — просветил малец. — Но тут коммуналки, ласселить слозно. Мамка судится. Хочет, стоб тлехкомнатную дали.

— Все! — Арина с облегчением выпустила детскую руку. — Беги к своей мамке.

— Ты меня до конца пловоди! — сурово велел парнишка.

И потащил за собой в подъезд — дыра-дырой, в углу кошачья миска, по всей лестнице рекламные листовки пестрят.

Поднялись на второй этаж, мальчишка позвонил.

Арина удивленно отметила: пацаненок вдруг подобрался, сутулую спину выпрямил, челку пятерней расчесал. Строгая, видно, мамка.

Но дверь вместо женщины отворил высокий, очень худой мужчина в широких, как йоги носят, штанах. Глаза ласковые, лицо приветливое. Улыбнулся Арине, будто давно ее знает и любит.