Читать «Пьесы: Все мои сыновья. Смерть коммивояжера. Суровое испытание. Вид с моста» онлайн - страница 7

Таким образом, прием, заимствованный из условного театра, используется Миллером не ради него самого, а для более глубокого раскрытия авторского тезиса.

Пьеса «Суровое испытание» написана Миллером в форме народной трагедии, в которую введено большое количество действующих лиц. Здесь драматическая форма кажется автору недостаточной. Поэтому он прибегает к развернутым описательным ремаркам, в которых дает подробную характеристику героям пьесы, объясняет историческую ситуацию, а в финале разрывает привычную драматическую форму непосредственным обращением в зрительный зал: он вводит послесловие — «Голос сквозь века», рассказывающее о событиях, которыми в истории Америки закончилась Сейлемская трагедия. Этот прием нужен автору для того, чтобы сделать идейный смысл пьесы до конца понятным зрительному залу.

Чтобы придать действию пьесы «Вид с моста» максимальное напряжение и сообщить изображаемым событиям обобщенный, как бы вневременной смысл, Миллер написал ее без деления на акты. Ему хотелось таким образом заставить зрителей поверить в непреодолимость «страсти», захватившей его героев и особенно Эдди, заставившей умолкнуть в них голос «разума».

В пьесу введен образ адвоката Алфьери, от лица которого ведется повествование. Прерывая действие, Алфьери, комментирует события пьесы, направляя внимание зрителей на внутренний психологический конфликт, переживаемый ее героями. Прозаический текст пьесы часто сменяется белым стихом.

«Вид с моста» как бы возрождает на сцене современного театра античную трагедию рока. Такая форма пьесы — не случайна. Она сознательно выбрана автором, она нужна ему для морального оправдания героя пьесы — Эдди Карбоне.

Таким образом, в каждой из пьес Миллер пользуется особыми приемами письма. Но все они используются драматургом не ради них самих. Они нужны ему для более глубокого раскрытия характеров действующих лиц, отдельных эпизодов и содержания пьесы в целом.

И в этом также заключается существенное отличие Артура Миллера от многих современных драматургов США и Европы, для которых форма имеет самодовлеющее значение, независимое от содержания пьесы.

Артур Миллер стремится рассказать своим читателям об актуальных проблемах современности, донести до них идеи, которые волнуют многих.

Я. Минц

Все мои сыновья

All my sons

Перевод Е. Голышевой и Ю. Семенова

Пьеса в трех действиях

Действующие лица:

Джо Келлер.

Кэт Келлер (Мать).

Крис Келлер.

Энн Дивер.

Джордж Дивер.

Доктор Джим Бэйлисс.

Сью Бэйлисс.

Фрэнк Льюби.

Лидия Льюби.

Берт.

Действие первое

Двор за домом Келлеров в предместье одного из американских городов. Август.

Справа и слева сцена окаймлена высокими, густо посаженными тополями, которые создают атмосферу уединения. В глубине сцены — задняя стена дома и открытая веранда, которая выступает и сад метра на два. Дом двухэтажный: в нем семь комнат. В начале 20-х годов, когда этот дом строился, он обошелся владельцу тысяч в пятнадцать долларов. Теперь он заботливо окрашен, выглядит комфортабельным, но тесноватым.

В саду зелено от дерна и растений, которые уже отцвели. Около дома — асфальтовая дорога, уходящая за тополя. На переднем плане, в левом углу виден обломанный ствол молодой яблони высотой примерно в метр. Верхушка ее с ветвями лежит рядом, на ветвях еще висят яблоки.

На переднем плане (справа) небольшая беседка в форме раковины, увитая зеленью. С выступающей вперед крыши свисает затейливая лампочка. Вокруг беседки в беспорядке расставлены садовые кресла и стол. Недалеко от веранды стоит ведерко для мусора и рядом — проволочная печка для сжигания листьев. Раннее воскресное утро. Джо Келлер сидит на солнышке, читает объявления в воскресной газете. Остальные листы газеты аккуратно сложены на земле.

Келлеру лет под шестьдесят. Это тяжелый, неповоротливый и несколько туповатый человек. Он бизнесмен вот уже много лет, но в нем все еще проглядывают черты мастерового и мелкого предпринимателя. Он читает, говорит и слушает с напряженной сосредоточенностью необразованного человека, для которого многие общеизвестные вещи все еще удивительны; суждения его медленно кристаллизуются из опыта и мужицкого здравого смысла. Он лучше чувствует себя в обществе мужчин. Доктору Джиму Бэйлиссу около сорока лет. Это хорошо владеющий собой человек. Он любит поговорить, но оттенок грусти окрашивает его мягкий юмор.

Когда занавес поднимается, Джим стоит слева и разглядывает сломанное дерево. Он выбивает о ствол трубку, шарит в карманах.