Читать «История о железной лошади, а также о том, как можем мы ее познать и навеки измениться от встречи с нею» онлайн - страница 9

Кажется, никого больше это не интересует. На Стрэнд такси продолжают самоубийственно тесниться в пробке. Люди смеются и болтают о ценах, ожидая своей машины. Но когда прибывает кэб Эфеба, и свет танцует на усеявших его капот капельках дождя, дрожь становится необорима. Впоследствии, стараясь припомнить происшествие, он выхватит лишь незначительные детали — например, как прохаживались вдоль очереди коммивояжеры, зазывая негромко: Вакансии интересуют? — а женщина тем временем опускала взгляд на клочок бумаги, подобно Эллен Терри в роли Жанны д'Арк, и растирала свободной рукой пятна от еды на груди пальто.

— Ах ты ж чертов клочок бумаги!

Тем вечером он сидит на лестнице своего маленького дома, глядя в окно на улицу. Дождь мерно стучит по козырьку.

Этот стук, иногда удвоенный, а иногда утроенный и переходящий в синкопу, написал он как-то приятелю, и есть самая монотонная примета жилых кварталов Лондона.

В общем-то улица ему скорей нравится: летом то дождь, то солнце, и каждый миг — озадачивающие и неожиданные перемены освещения.

Через дорогу от Эфебова окна, у кирпичной стены — два красиво подстриженных кустарника. Он понятия не имеет, какие. Правильное слово — буддлея — приходит на ум, но похоже, что это просто хвойники. В определенном свете, особенно утреннем, когда мир опять сулит надежду, что бы мы о нем ни знали, кирпичи наливаются старомодным теплым красным цветом. Сама стена словно бы отступает, словно улица расширилась, но в то же время становится выше и длинней. Кустарники больше и на кустарники-то не похожи. Они будто растут не перед стеной, а обрамляют две арки в ней. Это, конечно, обман зрения, но внезапно Эфебу кажется, что он смотрит через арки на какую-то изгородь по ту сторону стены. Такое впечатление, что за стеной аккуратный сад большого имения где-нибудь близ Уорика или Лэмингтона, и эта иллюзия всегда радует.

Устав от путешествий, не в силах даже сумку распаковать, неуверенный в успехе эксперимента, он варит себе чашку кофе, вторую. Комната тиха и сумрачна, обставлена мебелью из сэконда.

На маленьком фанерном столике неоконченный расклад Таро, а также Шут, представляющий самого Эфеба, и объекты его поиска — сигаретный окурок в пятнах слюны и никотина; персонализированная драгоценность, имеющая форму имени СОФИЯ; целеустремленный, хотя и опасливый шепот женщины, в середине ночи достигающей оргазма; переплавленный с одного конца предмет — деталь какого-то сложного металлического механизма; детский роман «Остров приключений»; ледышки, собранные на пустом тротуаре; страница дневника. Но он не понимает, к чему их приспособить. Вместо этого смотрит, как по улице носятся дети. В половине пятого уличное движение ненадолго усилилось. Начался местный час пик.

Примерно через пятнадцать минут женщина, которую он увидел этим утром на выходе с вокзала Черинг-кросс, появляется со стороны перекрестка с Харроу-роуд, вперевалку пересекает улицу и, пройдя в одну из «арок», исчезает за стеной. Солнечный свет плещет по тротуару. Струи дождя, словно мойка на парковке. Не задумываясь, Эфеб покидает дом и бросается следом. «Арка» исчезает уже в тот момент, как он проходит под нею. Ему чудится, что он пробивает телом некий материал, промежуточный по свойствам между деревом и камнем, потом иной, не промежуточный ни между тем, ни между другим, и наконец, какую-то мембрану, на миг эластично облекшую лицо.