Читать «Римская сатира» онлайн - страница 6
Децим Юний Ювенал
Да! хоть над грубою тогой, висящей до пят, над короткой
Но он и честен и добр, и нет лучше его человека!
Но неизменный он друг; но под этой наружностью грубой
Гений высокий сокрыт и прекрасные качества духа!
Ты испытал бы себя: не посеяла ль матерь природа
Или дурная привычка в тебе недостатка какого
Или порока? Дурную траву выжигают; но знаешь,
Где вырастает она? На запущенном пахарем поле!
Страстью любви ослепленный не видит ничуть недостатков
В милой подруге; ведь даже ему и ее безобразье
Если б мы так заблуждались и в дружбе, сама добродетель,
Верно, почтила б тогда заблужденье подобное в друге.
В друге его недостатки должны мы сносить терпеливо,
Так же как в сыне отец снисходительно многое терпит.
Если сын кос, говорит: «У него разбегаются глазки!»
Если он мал, как уродец Сизиф, называет цыпленком.
Ежели сын кривоног, он бормочет сквозь зубы, что пятки
Малость толсты, затем он на них так и держится слабо.
Так ты суди и о друге, и, ежели скупо живет он, —
Ты утверждай, что друзьям он понравиться шутками хочет;
Если он груб и себе позволяет он вольностей много, —
Выставь его за прямого, правдивого ты человека.
Если он бешен, — скажи, что немножко горяч. — Вот как дружбы
Узы хранятся, и вот как согласье людей съединяет!
Мы же, напротив, готовы чернить добродетель; наводим
Грязь на чистейший сосуд; а честного, скромного мужа
Мы назовем простаком; а кто медлит — тупым и тяжелым.
Ежели кто осторожно людской западни избегает,
Злому не выдаст себя безоружной своей стороною,
Мы говорим: он лукав, а не скажем, что он осторожен.
Если кто прост в обращенье, — как я, Меценат, пред тобою
Часто бывал, — чуть приходом своим иль своим разговором
В чтенье он нас развлечет, в размышлении нам помешает, —
Тотчас готовы сказать, что в нем вовсе нет здравого смысла.
Ах, сколь безумно даем на себя же мы эти законы!
Кто без пороков родится? Тот лучше других, в ком их меньше.
Но снисходительный друг, как и должно, — мои недостатки
Склонится к добрым, когда он желает и сам быть любимым.
С этим условьем и сам он на тех же весах оценится.
Если ты хочешь, чтоб друг твой горбов у тебя не заметил,
Сам не смотри на его бородавки. Кто снисхожденья
Хочет к себе самому, тот умей снисходить и к другому!
Ежели гнев и порывы безумья, которые сродны
Слабости нашей природы, нельзя истребить совершенно,
Что же рассудок с своими и мерой и весом? Зачем же
Он не положит за все соразмерного злу наказанья? ..
Лишь за проступок пустой, что кусок обглоданной рыбы
Или простывшей подливки он, бедный, дорогой отведал, —
Ты бы сказал, что безумнее он Лабеона. А сам ты
Сколько безумнее, сколько виновнее! Друг пред тобою
В самой безделке пустой провинился, а ты не прощаешь.
Верь: все за это жестоким тебя назовут. Ненавидя,
