Читать «Перекресток. Частный случай» онлайн - страница 13

Правда, много хлопот доставлял немецкий. К языкам он просто не чувствовал способностей, а жаль — уж что-что, а иностранные языки инженеру очень нужны. Поэтому он подзубривал немецкий на других уроках, заложив тетрадку с выписанными словами в развернутый для виду учебник истории или географии.

Немногие избранные предметы целиком заполняли все его время как в школе, так и дома. Замостные пацаны получили отставку; первое время они еще приходили к нему под окно, вызывая на всякие соблазнительные похождения, пока Сережка не пообещал накостылять каждому по шее, если они не отошьются раз и навсегда. В остающиеся от уроков часы он много и торопливо читал: популярно-техническую литературу, биографии знаменитых изобретателей в серии «Жизнь замечательных людей», журналы «Знание — сила», «Наука и жизнь», «Техника — молодежи». Только здоровое мужское чтение — никакой дряни, никаких там переживаний или поцелуйчиков…

Это был девятый класс: шестнадцать-семнадцать лет, первые прически у девочек, первые заглаженные на брюках складки и — горошком или в косую полоску — галстуки у немногих пока смельчаков; то неуверенное в себе щегольство, которое еще громко высмеивают вслух и которому уже втайне завидуют приятели, продолжающие щеголять нечищенными ботинками и показной грубостью с одноклассницами.

Возраст брал свое, и уже под партами путешествовали через весь класс многократно свернутые записочки: «Света! Б.С. хочет проводить тебя после уроков, только боится спросить, вот дурак. Я сказала, что спрошу сама, отвечай скорее»; и все чаще и чаще какой-нибудь вчерашний женоненавистник, развернув на парте толстую «Современную литературу», а на коленях — чей-то розовый альбомчик, торопливо катал в него излюбленный отрывок из Николая Островского или, полистав украшенные виньетками странички, где-нибудь рядом с гамсуновским определением любви вписывал, стараясь придать почерку мужественность: «Тамара! Всегда, каждым своим поступком, оправдывай слова Максима Горького: „Человек — это звучит гордо!“» — и, хмурясь от непривычного обращения по имени, подписывался со зверским росчерком.

Сережке Дежневу было уже семнадцать, но он никого не провожал после уроков и не писал никому в альбомы. Над его изголовьем висел написанный на тетрадном листке лозунг — «Главное в жизни — целеустремленность», и вся его жизнь была здоровой и на сто процентов целеустремленной. Это дало свои плоды уже к концу второй четверти. Получив перед Новым годом дневник, он раскрыл его с тревожным замиранием сердца и, мгновенно пробежав глазами четвертную ведомость, облегченно вздохнул. Алгебра — «отл», геометрия — «отл», физика — «отл», химия — «хор», черчение — «отл», немецкий — «хор»… Ого, знали бы они, как она ему досталась, эта отметка! Он даже не надеялся получить выше «посредственно». Дальше шла уже мелочь: русский язык — «пос», литература — «пл», история — «пл», география — «пос», ну и так далее, в том же духе. Ладно, это ему не нужно. К концу года натянет, чтобы перейти, и какого еще рожна…