Читать «Мое поколение. Друзья встречаются» онлайн - страница 393

Он вспомнил отходящий от московского вокзала поезд. Это было тридцать первого июля восемнадцатого года. Понадобилось почти двадцать месяцев для того, чтобы поезд дошел до места назначения. Назвать такой поезд скорым было нельзя, но всё же вычерченный кровью график его движения привел куда надо. Митя перешел по льду реки и вступил в город.

Вчерашняя метель укрыла улицы глубоким рыхлым снегом. Было морозно и солнечно. Навстречу входящим в город колоннам, обгоняя друг друга и размахивая руками, бежали люди. От Соломбалы через реку шли с оркестрами толпы судоремонтников и рабочих лесопильных заводов.

Скованный и онемевший город оживал. К воротам домов подходили люди с узелками и торопливо нащупывали щеколды калиток. Люди были худы, измождённы и едва держались на ногах, но именно они были сегодня самыми счастливыми в городе. Толпа горожан и рабочих, осадившая утром тюрьму, распахнула окованные железом двери и выпустила узников на свободу. Их было много, но ещё больше было тех, что лежали в сырых ямах на Мхах, на мудьюгском и иоканьгском кладбищах.

Скромная могила Алексея Алексеевича Рыбакова тоже могла идти в этот счет. Митя ещё не знал о судьбе отца. Он стоял на пороге своего жилья, и по лицу его прошла тень тоски и скорби.

«Неужели с белыми ушли? - подумал он, но тотчас отбросил эту мысль, оскорбительную для его стариков. - Нет, они не могли этого сделать! - Он улыбнулся, вспоминая их лица. Ему было легко и весело. - Просто отлучились куда-нибудь, а может, переехали на другую квартиру».

Он прошел по всем комнатам, раскидывая ногами бумажный сор, обрывки веревок, какие-то тряпки, которые невесть откуда берутся, когда человек снимается с насиженного места. Всё это ничего не объяснило Мите, и он не знал, что подумать, пока не нашел в спальне забытой портупеи и оторвавшейся от офицерского френча пуговицы. Тогда причина беспорядка в комнатах стала, ясна ему, и квартира показалась неприятно чужой. Развороченные вещи в комнате напоминали ему пепелище Плесецкой: и тут был бой, и тут были жертвы…

Митя вздрогнул и впервые подумал о смерти. Живы ли старики? Где они? Мебель всё та же, хотя и в беспорядке, - следовательно, они не переехали на другую квартиру. А если так, то почему их нет дома? И что значит этот разгром и нежилой вид комнат?

Потирая по привычке переносицу, он забрел в свою каморку. Беспорядок в ней казался иным, чем в других комнатах, напоминал какие-то забытые привычки и представления. Боровскому клетушка эта была не нужна, и со дня смерти Алексея Алексеевича сюда никто не заходил. Митя представил себе каморку такой, какой она была прежде… Здесь стояла его старая сосновая кровать, здесь этажерка, стол… На нём учебники… Воспоминания должны были вызвать волнение, некое душевное движение. Его не было. Думалось обо всём этом умозрительно, даже с холодком. Комиссар батальона в засаленных ватных штанах и в заношенном, пропахшем махоркой, прожженном у костров полушубке с трудом устанавливал родство своё с задумчивым гимназистиком, сидевшим у этого маленького оконца за латинской грамматикой Михайловского. Родство было дальнее, не трогающее душу.