Читать «Потерял слепой дуду» онлайн - страница 90

Видимо, все выглядело намного проще: к моменту потери записной книжки мы уже были далеки, связи наши – мимолетны, случайны. Как это принято говорить «у каждого началась своя жизнь».

Мой институтский друг Игорь Бахтин был талантливейший парень, мультипликатор и художник, ему прочили большое будущее… Мы жили в разных городах, и когда разъезжались, он писал мне письма готическим шрифтом. На плотной бумаге, тушью. Ответить тем же я не мог, поскольку каллиграфии был чужд всегда. Мой взнос на алтарь дружбы состоял в больших объемах рукописного текста, невыносимо умного, так что до сих пор страшно вспомнить.

После диплома Бахтин уехал в Москву, и пропал. Встретились мы лет через десять. Он сам нашел меня, кто-то из общих знакомых дал ему номер моего телефона. В мультипликаторы Игорь не выбился, стал дизайнером в какой-то фирме, выпускавшей календари и визитки. Изменилось только его лицо – оно стало круглым, а все прочее – походка, смех, увлечение Японией – осталось прежним. Он повел меня в японский ресторан возле метро «Октябрьская». Мы ели сырых осьминогов, пили саке, чем-то напоминавшее по вкусу портвейн «три семерки». Но стоил банкет дорого (Игорь платил за меня, я, как всегда в ту пору, был без денег), поэтому закончился до обидного быстро, а энергии оставалось еще много… Разумеется, вышли мы из ресторана с неоговоренным (или как нынче говорят «не озвученным») но твердым намерением продолжить.

Пока шли, я рассказал ему случай, о том, как лет пять назад за отсутствие московской регистрации меня задержал милиционер, собирался отвезти в Кунцевское РОВД. Меня выручило то, что подъехавший воронок был под завязку забит такими же, как я, и милиционеру вдруг расхотелось со мной возиться – он вернул мне паспорт. Но счастье от нежданного чуда длилось недолго. То, что какая-то свинья заставляет меня платить за пребывание в столице собственной страны, настолько потрясло, что, бывая в Москве и останавливаясь у родственников, я боялся лишний раз выйти на улицу.

– Со мной такое бывало, – с небрежностью московского старожила сказал Бахтин. – Называется – психологическая пробка. Вышибается только упреждающей наглостью. Покажу – как. Сейчас, жди…

Он зашел в павильон, минут через пять вернулся с четвертинкой вискаря, щелкнул пробкой, отхлебнул.

– Они ж не имеют права тебя задерживать – это против конституции. Будешь?

Я отказался.

– Так вот, берешь полбутылки виски – водку ни в коем случае! – держишь в руке и вальяжно так, красиво, идешь по улице. Придает уверенности и раскрепощает. И главное – менты тебя сразу перестают замечать. Весь твой страх как рукой… Купи себе пива, если виски не хочешь.

Бахтин оказался прав: люди в серой форме смотрели будто сквозь нас, и с того дня исчез мой страх.

Потом мы раскрепощались и придавали себе уверенности в забегаловке возле Киевского вокзала. Там мы достигли высшей степени родственного воодушевления. Машина времени работала «полный назад» всеми винтами. Мы вспомнили все и всех. Казалось, что сейчас Игорь достанет из сумки ослепительный лист плотной бумаги – он очень любил хорошую бумагу – и начнет писать для меня готическим шрифтом…