Читать «Волшебный фонарь» онлайн - страница 147
Борис Самойлович Ямпольский
Вот слоненок подошел к ней, что-то тихо сказал, наверное: «Мухи кусают!», потому что слониха тотчас же набрала хоботом песок — и как дунет на слоненка! Тот от удовольствия зажмурился: «Ух, здорово!»
Слониха легонько подтолкнула его: «Пойди к папе!» Слоненок подошел к слону и осторожно потерся об его хобот: «Я тебе не мешаю думать?»
Подошла и слониха: «Опять тебе шельмец надоедает!»
Она вытянула хобот и, взяв охапку сена, свернула, как повар на кухне свертывает налистники, но только хотела съесть, слоненок ловко, на лету, зацепил своим хоботком, и сунул себе в рот, и сквозь маленькие бивни улыбнулся: «Потрясающе!»
Слон угрюмо посмотрел на него: «Сказал бы хоть спасибо!»
И вот оба они стоят над слоненком и, не жалея времени и терпения, что-то по-своему, по-слоновьи, по-молчаливому, долго и томительно вдалбливают ему в назидание, объясняя непонятное про законы джунглей.
Слоненок слушает, опустив хоботок, выражая этим высшую степень детского внимания и послушания.
Иногда он для приличия кивает головой: «Ощущаю, предки, ощущаю», но на самом деле ему кажется, что все это — старый бред и нет никаких джунглей. Какие уж там джунгли, лианы…
Хобот слоненка начинает от скуки постепенно раскачиваться, и слон вдруг шлепает его: «Не раскачивай хоботком, когда с тобой разговаривают!»
«Хочешь что-нибудь сказать, — успокоительно кладет свой хобот слониха на спину слоненка, — скажи прилично, молчаливо, как это делают слоны на всем свете».
С улицы приходят гудки автомобилей и звонки трамваев, и вдруг слоненок поднимает хобот, морда у него лукавая, и кажется, он спросил: «А на каком трамвае едут в джунгли?»
Слон-папа и слон-мама смотрят друг на друга и согласно-печально качают хоботами: «Вот что значит городское воспитание!..»
И вдруг, неизвестно отчего, все трое одновременно, подняв кверху хоботы, медленно и торжественно уходят с бетонной горки: «Сеанс окончен».
Толпа расходится.
ЯК
Старый, с могучим горбом як, в грубой, косматой, висящей до самой земли шубе, массивный, точно грузовик, долго стоял у изгороди, упрямо нагнув маленькую курчавую голову с железными рогами, ожидая, что его позовут на работу.
Но вокруг было тихо и спокойно. Мягко падал снег.
Як лег на землю и тяжело задышал.
Сколько неизрасходованных сил в его обросшем шерстью мощном хребте, в бычьей шее, рогах и копытах, а он вот лежит без дела и дремлет. И от его горячего рабочего дыхания вокруг растаял снег.
ВОЛК
Серый, поджарый, на легких, быстрых ногах, он одиноко бегает по загону «Острова зверей», принюхиваясь к камням, к снегу, к воздуху, добежит до каменной стены и повернет обратно, и так все время, как челнок, — туда и назад.
— Волк! Волк! Серый волк!
Он остановился и смотрит. «Знаю. А что толку?» И снова с языком на боку продолжает свой бег.
— Ему бы сейчас овечку подпустить!
Он опять остановился и смотрит: «Откуда знаете?»
— Здоров, черт!
— У-у, злой какой!
Волк несколько мгновений смотрит на людей, садится и бессильно лязгает зубами.
