Читать «Волшебный фонарь» онлайн - страница 140

Макака-мама лизнула картошину, раздавила ее лапой, полизала, бросила, взяла морковь: откусит и выплюнет, откусит и выплюнет, и, когда все вокруг было разбросано, расплевано, раздавлено, села: «Ну, теперь есть обстановка для обеда!» — и стала вытянутым в ниточку обезьяньим ртом мерно жевать, будто на машинке строчить.

А макакенок схватил луковицу, осмотрел ее со всех сторон: «Откуда начинать?» — и быстро, как взрослый, стал шелушить и разбрасывать вокруг. Наконец кусочек сунул в рот и скривился: «Ой, горько!» Кинул луковицу, вскочил на сетку: «Антре!» — и перекувырнулся.

В клетку кинули дольку апельсина. Макакенок тотчас же потянулся к ней. Макак ударил его по руке: «Иди погуляй!» Макакенок прижал руку к груди: «Дай кусочек, жалко тебе?» Но макак-папа уже лизал апельсин, и макакенок побежал вверх по сетке, сделал несколько стоек, повис вниз головой, как бы разгоняя тоску, и вернулся назад.

Старый узконосый макак без устали лизал и лизал в свое удовольствие апельсин.

Макакенок протянул руку: «Ну дай уж корочку!»

Макак отвел руку с апельсиновой коркой за спину.

Макакенок схватил себя за волосы, за уши: «Ой, ой, зажимает!» А потом сел перед макаком, умильно глядя ему в глаза: «Дай, дай!» Открыл рот, стал пихать в него лапу: «Видишь, я правильно буду кушать, не бойся!»

— Дай, дай! — крикнул один мальчик и так стукнул по сетке, что она зазвенела.

Макак вскочил, макака длинной рукой схватила в охапку макакенка, и одним прыжком они все трое оказались под потолком, сердито глядя вниз: «Не суйся не в свое дело! Макаки сами разберутся в своем семействе!»

ДИКОБРАЗ

Клетка дикобраза почти всегда пуста. Люди проходят и говорят:

— Обожает в норе сидеть.

И вдруг из норы высунулась короткая тупая морда и шумно понюхала воздух; что-то ей не понравилось, и она исчезла. Через некоторое время опять появилась морда, понюхала, на этот раз ничего, понравилось, и, щурясь на свет, вылез уединенно живущий дикобраз. Неверными шагами жителя темницы он медленно и неуклюже, все время как бы ощупывая, есть ли еще под ним почва, двигался по клетке.

Но при первом же крике «Дикобраз!» — он остановился и с треском поднял все иглы: «Видишь, как мне вредно волноваться!» И, гремя седыми иглами, он убежал в подполье.

Так он все время и сидит в темной норе и бережет свое сердце.

Для чего?

АНТИЛОПЫ

В антилопнике приятно пахнет деревенской конюшней — сеном, отрубями, кизяком.

И только вошли маленькие дети, тотчас же к сетке подбежала нильгау, грациозная, словно из кости выточенная антилопа с нежными, насквозь просвечивающими розовыми ушами, и стала глядеть на них добрыми, умоляющими глазами. Девочка протянула ей кусок булки, и нильгау осторожно слизнула его языком.

— А больше ничего нет! — сказала девочка.

Антилопа потерлась мокрым, милым, бархатным носом о сетку: «А ничего мне и не надо, только хорошее отношение».

Она сорвалась с места и, стуча копытцами, сделала круг, по дороге схватила сено и принесла к сетке торчащий, как усы, пучок: «Хочешь мое?»