За еловой стеной, за торжественным хором сосновым,Где косые лучи меж ветвей паутинку сплели,Есть лесная поляна, заросшая цветом лиловым, —Там танцуют стрекозы и грузно пируют шмели.День звенит и стрекочет, кружится, мерцает, мелькает…Только перед закатом, когда в золотой полусонПо стволам разогретым смолистые капли стекают,Приплывает сюда на резных парусах махаон.Он неспешно плывёт и, как чистая радость, искрится,Так несуетно царственен и от забот отстранён.Всё встречает его: и цветов изумлённые лица,И гуденье шмелей, и беспечных кузнечиков звон.С каждым вздохом крыла отлетает он выше и выше,Свет вечерний дрожит над моим неподвижным плечом.И взрывается время, мешая небывшее – с бывшим.И душа вспоминает. И не понимает – о чём.
Трое
Фотография стандартна: первый класс —Ох уж мне, блин, эта «школьная скамья»…«Неблагополучных» трое нас —Лёнька-Чипа, Игорёк да я.Полуграмотная тётка Игорька,Та, что мыла в нашей школе этажи,Нам сказала: «Жизнь у вас горька.Надо вам, ребятушки, дружить.Все вы – сироты: без мамок, без отцов,Стало быть, и не нужны вы никому.Не теряйтесь, а не то в конце концовПередавят, как котят, по одному».Вот мы и дружили, как могли:Вместе дрались, вместе бегали в кино,Тополиный пух в июне жгли.И нам было совершенно всё равно,То, что я училась хорошо,А они – забили напрочь… Ну так что ж?И меня не повергали вовсе в шокСигареты, клей «Момент» и даже – нож.А потом все разбежались кто куда:Им – в путягу, ибо славен всякий труд,Я же безо всякого трудаКак-то быстро поступила в институт.Лёнька воровал, попал в тюрьму,После вышел – да обратно сел.Игорь пил. Потом бомжатскую сумуНа плечо вполне безропотно надел.Ну а я науку грызла сгоряча,Не сбавляя взятый темп на вираже.В общем, я училась на врача,И – небезуспешно… Но ужеПросыпался странный зверь в моей грудиИ дышал, переплавляя всё – в слова.Бабка говорила: «Нелюдь!» – иНе была совсем уж сильно неправа.Лёнька сгинул где-то в дальней ИТК,Игорька отрава со свету сжила.Ну а я могла бы жить наверняка.Я могла бы. Да вот только – не смогла.Потому что бесконечно длился час,Но меж пальцев утекли десятки лет…Потому что только трое было нас:Пьяница, ворюга и – поэт,Потому что это – полная фигня:Дескать, каждый сам судьбу свою лепил.И теперь я знаю точно: за меняЛёнька воровал, а Игорь – пил.И всё чаще я гляжу, гляжу туда,Где сквозь облака высокий светГоворит о том, что боль – не навсегда,А сиротства вовсе не было и – нет.
