Куранты бьют не только в Новый год,Когда страна взрывается салютом,Когда мы, жившие в согласии с тайгой,Её же покупаем за валюту.Куранты бьют, когда, в бою сойдясь,За честь земель прославленных, иконных,Своих сынов Россия втопчет в грязь,Всех без разбора – мёртвых, пеших, конных.Они набатом бить не устаютИ не считают, сколько здесь погибло.Когда напор противника пробьют,Куранты прокричат об этом хрипло.Плевать им, кто теперь в верхах в кремле,Их не заставят замолчать навек тираны.Царь, президент, генсек или премьер —Всё били растревожено куранты.А в это время клали в гробовойПромёрзший цинк простреленное тело.Отчаянный, как крик истошный бой,Как птица, что домой не долетела.Умрёт война, и сыновья вернутсяОттуда, где повсюду по утрам дым,К России победившей прикоснутся,И тихим плачем прозвонят куранты.Начнёт Россия снова воскресать,Но долго будет шум боёв терзать сознанье.Несуществующий отныне адресатЕщё не раз размоет выживших слезами.Не водка помогает, что отрадно,Залить в душе рубцы, пробитые печатью,А песня, что протяжно бьют курантыИ затихают вдруг на час молчанья…
Старшина
На пыльной дороге опавшей листвойБледнели погибших тела.Они под дождём так и падали в строй,И кровь прямо в землю текла.И там, пропитавшись ночной синевой,В багрянец окрасила лес.Четвёртые сутки рубеж огневойСжимается сотней колец.СтаршинаОдевает на праздник медали.ЛишенаСовесть муки за смерть палачам.Старшина,Сколько раз вы войну вспоминали?Лишь онаНарушает ваш сон по ночам.Трещал автоматов сухой перестук,Пикировал в степи орёл.Он чудом каким-то отряд свой к мостуТой ночью промозглой провёл.А там их уже ни за что не разнять —У каждого честь на кону.Жестокою, долгою будет резня,И падают души ко дну.Фугасом грозы разорвало бронюВ колючей пихтовой стене.Погибшие точно не будут в раю —Здесь рая поблизости нет.Так что ж этот лес так смертельно багрян,И колют за что иглы лап?Он помнит, как шёл рваной ночью отрядТуда, где луна проплыла…
Старик Пахом
Старик Пахом рассказчик был от бога,Спокойный, да незлой, и наперёдНикто не знал, с какого нынче бокаОн разговор о прошлом заведёт.А в праздники, когда на грудь он приметСто грамм, как будто пулю под ребро,Достанет фотографии, и с нимиИдёт сквозь реку времени он вброд.И, вспомнив экипаж свой поимённо,Расскажет, кто и как тогда погиб,Кто кровью омывал свои знамёна,Чтоб их не испоганили враги.И кто, в последний раз взмывая в воздух,В завьюженную смертью мерзлоту,На праздник не наденет свои звёздыИ их не нарисует на борту.Старик Пахом, как ёлка орденамиУвешан не был, хоть повоевал.И грустно было видеть, как с годамиТворец Победы всё сильней сдавал.Мы хлопнем по второй, и он припомнит,Как сам горел, и близилась земля…Хотелось чаще пить со стариком мне,Чем с шумною компанией гулять.А на парадах он не появлялся —Плевал на поздравления властей,Ведь за их жизнь когда-то он отдал всё,Ну а карман, как старый двор пустел…И в ночь, когда метель необъяснимоУшла в крутой, отчаянный вираж,Оставил он Победы старый снимокИ снова влился в верный экипаж…
