Читать «Янтарные цветы» онлайн - страница 122
Джулия Хиберлин
Мистер Линкольн: Напротив, Ваша честь, я пытаюсь показать присяжным среду, в которой выросла Тесса. На мой взгляд, это очень важно.
Мистер Вега: В таком случае внесите, пожалуйста, в протокол, что Тесса также играла в шашки, куклы, чаепития, жмурки и «море волнуется».
Судья Уотерс: Мистер Вега, сядьте. Вы мне надоели. Вы, мистер Линкольн, тоже к этому близки, но пока можете продолжать.
Мистер Линкольн: Спасибо, Ваша честь. Тесса, может, ты хочешь попить воды?
Мисс Картрайт: Нет.
Мистер Линкольн: Ты когда-нибудь играла в закопанные сокровища?
Мисс Картрайт: Да.
Мистер Линкольн: А в Джека-потрошителя?
Мистер Вега: Ваша честь…
Мисс Картрайт: Да. Нет. Мы начали, но мне не понравилось.
Мистер Линкольн: Мы – это ты и вышеупомянутая Лидия Белл?
Мисс Картрайт: Да. И еще мой брат. И другие дети. День был ужасно жаркий, все скучали. Но никому из девочек не захотелось стать жертвой после того, как один мальчишка вынес бутылку кетчупа. А может, его вынесла Лидия. Мы решили продавать лимонад.
Мистер Вега: Ваша честь, я в шестилетнем возрасте препарировал лягушек на берегу пруда. И о чем это говорит? Хотелось бы напомнить мистеру Линкольну и присяжным, что Тесса – жертва. Нашей свидетельнице и так нелегко сегодня пришлось.
Мистер Линкольн: Мистер Вега, у меня есть хороший ответ на ваш вопрос про лягушек. Но сейчас я хочу лишь отметить, что Тесси в детстве увлекалась играми, в которых было место насилию, похищениям и закапыванию предметов. Ее игры оказались своего рода пророческими. С чего бы это?
Мистер Вега: Силы небесные, кто тут дает показания – вы или Тесса? Хотите сказать, она себе «напророчила» такое будущее? Может, приплетете сюда карму и еще какую-нибудь чушь собачью? Вот сукин сын!
Судья Уотерс: Спокойно, мальчики.
19 дней до казни
Мы с Террелом дышим разным воздухом. Это первая мысль, которая приходит мне в голову. Потом я начинаю гадать, сколько матерей и жен прикладывались губами к разделяющему нас мутному стеклу.
Первое, что я
Его глаза – налитые кровью дыры. Кожа – блестящая черная краска. С глубокими оспинами. По подбородку, словно молоко, стекает шрам от ножевого ранения. Я смотрю на его шрам, а он смотрит на мой. Проходит больше минуты, и наконец Террел снимает трубку. Жестом просит меня сделать то же самое.
Я снимаю ее и крепко прижимаю к уху, чтобы Террел Дарси Гудвин не заметил моих трясущихся рук. Он сидит в крошечной каморке по ту сторону стекла. Небольшой кондиционер у меня над головой накачивает комнату холодным воздухом, и кажется, что мне в горло набили колючей бумаги.
– Билли сказал, что вы придете.
– Билли? – невольно переспрашиваю я.
– Ага. Знаю, он терпеть не может, когда его так называют. Но кто-то же должен действовать ему на нервы, правда?