Читать «Янтарные цветы» онлайн - страница 102

– Понимаю, – говорю я. – Мое дело может оставаться без ответов годами. Но зачем вы пригласили меня в парк? Просто чтобы сообщить новость? – Получается как-то грубо, хотя я и не думала грубить, просто очень, очень устала.

– Нет. Я хотела сказать… Вы всегда можете ко мне обратиться. Звоните, приходите – вы не одна. Я готова помогать.

Ясно. Ее слова следует истолковать так: не копайте без меня. Ни в этом парке, ни где-либо еще.

– Тесса, а вам не приходило в голову, что вы мне тоже нужны? Что и мне бывает плохо? – Первые вестники холодного фронта уже перешептываются в верхушках деревьев. – Лори, Дорис, Мишель, – тихо произносит она. – Имена убитых герлскаутов. Моих Сюзанн.

Тесси, 1995

– Кажется, я не хочу давать показания в суде.

В этих словах было куда больше вызова, когда я репетировала их утром перед зеркалом: с зубной щеткой в руке и пеной у рта.

Я не стану давать показания, мистер Вега.

Вот. Так уже лучше.

Я открываю рот, чтобы сказать погромче и повыразительней, но окружной прокурор снова рыщет по комнате, и его ничуть не интересует, что мне там кажется. Мой врач склонился над грудой бумаг, однако наверняка внимательно слушает. Он это отлично умеет – сидеть неподвижно и слушать.

– Вы меня слышали? Мне нечего добавить к материалам дела. Совершенно н-нечего…

Я начинаю заикаться.

Бенита сочувственно улыбается – дает понять, что мне конец. Они с мистером Вегой пришли почитать мои показания. Впервые они хотят обсудить – и отрепетировать – все жуткие подробности. Мистер Вега ждал так долго, потому что моя речь на суде должна звучать как можно более естественно и спонтанно. До суда осталось меньше двух недель – куда уж спонтаннее.

– Тесси, я понимаю, как тебе трудно, – говорит мистер Вега. – Но мы должны добиться эффекта присутствия. Пусть присяжные окажутся с тобой в одной могиле. Даже если ты ничего не помнишь про убийцу, ты можешь предоставить контекст. Добавить красок и жизни. Например: чем там пахло?

Мой рвотный рефлекс так силен, что даже он, матерый прокурорище, удивляется. Я по-прежнему считаю его хорошим человеком… просто я передумала. Я не хочу давать показания. Не могу – и не буду – сидеть в одной комнате с моим убийцей, прямо напротив него.

– Хорошо, мы к этому еще вернемся. Закрой глаза. Ты в могиле. Поверни голову налево. Что ты видишь?

Я неохотно поворачиваю голову – и вижу ее.

– Мерри.

– Она мертва?

Я открываю глаза и с надеждой смотрю на доктора, но он лишь деловито печатает что-то за компьютером. Соврать? Или признаться прокурору, что я разговаривала с покойницей? Это, безусловно, не сделает мои показания весомей.

Если я вообще буду их давать. А я не буду.

– Не знаю. – Чистая правда. – У нее голубовато-серые губы, но многие девчонки так красятся. Готы. – Понятия не имею, зачем я это сказала. Кларнетистка Мерри, каждое воскресенье ходившая в церковь, и близко не была готом – разве что когда лежала рядом со мной в могиле, точно реквизит для фильма ужасов.

– Так, что еще?