Читать «Античный полис. Курс лекций» онлайн - страница 142

Структуры принципата обеспечивали достаточно эффективный – особенно в руках хороших императоров – юридический и административный инструментарий для управления державой. Однако даже при полной негодности отдельных принцепсов сама по себе система власти, созданная Августом, не ставилась под сомнение; не было и реальных попыток отказаться от нее и вернуться к прежним республиканским порядкам (после убийства Калигулы в 41 г. вопрос об этом дебатировался на заседании сената, но дальше пустых разговоров дело не пошло).

«Республиканизм», присущий принципату, неправомерно считать только «идеологией» и «пережитком», лицемерной маскировкой, «фасадом», скрывающим самодержавную суть режима личной власти или диктатуру рабовладельцев. Полисно-республиканские представления, традиции и институты были не только неотъемлемой частью социального и правового порядка. Они были вполне органично вписаны в систему властных структур и отношений и служили для легитимизации императорской власти, которая основывалась не только на налогах и вооруженной силе, но также на восприятиях и верованиях людей (К. Гопкинс). Поэтому и римский имперский «монархизм» складывался на совершенно иной основе, нежели эллинистический и тем более древневосточный. Примечательно в этом плане, что на римских монетах чеканилось изображение правящего императора, подобно тому как на монетах эллинистических царей помещались их портреты: уже в этом видна существеннейшая разница с монетами свободных полисов, на которых изображались только божества, но никогда не граждане, даже самые выдающиеся. Есть, однако, существенное отличие императорских изображений от царских: они не имели на голове диадемы, и непокрытая голова намекала на «гражданский» статус принцепса. Диадема появляется в императорской иконографии, как и другие собственно монархические атрибуты вроде скипетра, только в эпоху домината. Таким образом, принцепс не был монархом в точном смысле этого слова.

Монархические начала и элементы принципата восходят в пер вую очередь к тем основам римской «конституции», которые связаны с категорией империя, с возможностью создания экстраординарных должностей. В социальном плане продолжением полисно-республиканских традиций стало сохранение и трансформация системы патроната-клиентелы; а в идеологическом – понятие auctoritas, которая выступала как своего рода связующее звено между «нравами предков» и созданием «харизмы» правителя. «Римская революция» (как принято называть период гражданских войн последнего столетия Республики), закончившаяся установлением принципата, отнюдь не разрушила прежнюю социальную структуру, но, напротив, укрепила ее. В отличие от революций Нового и Новейшего времени, «римская революция» и субъективно (по сознательно преследуемым целям), и объективно (по своим последствиям) была направлена не на ликвидацию старых порядков, перекройку всех социальных отношений, но на «восстановление Республики», которое, однако, различными противоборствующими фракциями понималось по-разному.