Читать «Русь неодолимая. Меж крестом и оберегом» онлайн - страница 3

Никита попытался подняться, но боль придавила к постели. Из груди вырвался стон. Старца потуги отрока не отвлекли, он трижды пал ниц перед истуканами божеств и лишь после этого встал и неспешно направился к ложу. Только теперь в его руках был нож, в голове мелькнуло: «Уж не хочет ли он принести меня в жертву древним богам?»

Никита напрягся, но сознавая, что сил защищаться нет, обреченно посмотрел на волхва…

Убийства не случилось. Старик положил нож на низкий, грубо сработанный дубовый стол, по-доброму глянул в серые глаза крепкого рыжеволосого парня, спросил:

– Как звать тебя, молодец? За кого просить богов о твоем здравии?

– Никитой кличут.

– Что за имя такое? От ромеев?

– Да, крещеный я. Имя мое греческое, победитель, значит.

– Ишь, Ники-ита, победи-итель. – Старец посуровел, перевел взор небесно-голубых глаз на грудь юноши. – Вижу, оберег греческий на тебе. Отступился, значит, от богов наших. Это плохо. Немало таких отступников, как ты, на нашей земле становится. Будем надежу держать, что простят боги тебе недомыслие. А пока терпи, надо наконечник стрелы из рамени твоего вытащить. Вон как опухло. Краснуха по шуйце поползла да к вые. Давай, двигайся ближе к краю.

Никита шевельнулся. Старик помог: подсунул ладонь с длинными узловатыми пальцами под голову, другую под спину, потянул на себя.

– Вот так. Сейчас корытце подставлю, в него нежид и дурную кровь сгоним.

Старик взял со стола нож, светец, подержал лезвие над горящей лучиной, остудил в миске с водой. Светец поставил на прежнее место. Кончик ножа тронул рану. Никита дернулся от боли. Теплая струя потекла по плечу и руке. Старик успокоил:

– Ножа не бойся. Это железо Огнебогом очищено. Им-то мы иное железо, смерть приносящее, из тела твоего вынем.

Лезвие ножа проникало все глубже, злым зубатым червем копошилось в плоти. Никита сжал кулаки, заскрежетал зубами. Старик вроде и не видел его мучений, спокойно спросил:

– Сам откуда родом?

Никите говорить тяжело, каждый вздох отзывается болью в груди, а тут еще ведун лесной ножом в живом теле копается, будто у себя в мошне. Ответил сквозь зубы:

– Из-з Киева-а.

– Родители живы?

– Матушка-а… Отца одиннадцать лет назад… под Белгородом… печенеги-и… – Никита прикусил губу.

– Вот и все, вырвали злодейку. Сейчас рану промоем, зельем смажем, тряпицей укутаем. Питие тебе дам, от него уснешь, легче станет. – Старик улыбнулся. – А ты терпелив. Сколько тебе годков?

– Четырнадцатое лето пошло.

– Ишь ты, а на вид много больше. Раннюю силу и рост тебе матушка-землица дала. Вижу, воином добрым станешь, из многих битв победителем выйдешь. Только сначала надо на ноги встать. Много кровушки из тебя вышло, оттого и слабость. Кровь, она тело питает, как питает влага землю нашу. Ну ничего, стегно пораненное я тебе перевязал, на чело да на грудь примочки положим. Исцелим недуги твои. Коль Морана от тебя отступилась, жить будешь.