Читать «Солнце на антресолях» онлайн - страница 187

– Села бы и поела!.. – в сердцах прокомментировала я. Это невозможно читать, но я буду дочитывать.

«Не обращая внимания на девушек, виснущих у него на плече, Сережа свистнул и крикнул еще раз:
– Вась! А Вась!.. Ты куда пошла?
Я остановилась, заставила себя взять в руки. Нет, я не буду плакать и показывать, как мне обидно. Я вернулась за стол, села с краю, взяла тарелку с кашей, которую мне кто-то передал.
– Ну, как, Вася? Как, приходил он? – наперебой стали спрашивать меня остальные.
Я кивнула.
– Приходил?!
Я замотала головой. Кто-то засмеялся. И Сережа…
Я подняла на него глаза. Всё не так… Хоть бы Сережа сейчас не смеялся вместе со всеми…
– Ты спала или всю ночь просидела? – спросил меня кто-то.
– Просидела, – ответила я, взяла кружку с чаем и отошла в сторону.
Я видела, что Сережа смеется с девушками, но все же смотрит мне вслед. За мной он не пошел. И за весь день ни разу ко мне не подошел. Ближе к вечеру, когда на “ночевку” стал собираться какой-то парень и все остальные то и дело переговаривались с ним, давали советы, смеялись, Сережа махнул мне рукой: “Подойди!” Я пожала плечами и, конечно, подходить не стала. Он сам не торопясь подошел, посмеиваясь и подбрасывая мелкие камешки ногой.
– Говорить со мной не хочешь?
– Почему?..
– Тогда пойдем.
– Куда?
Он усмехнулся.
– Покажу один цветок.
Я посмотрела ему в глаза. Может, я все как-то не так понимаю? Ведь он подошел сам… Сережа взял меня за руку и повел.
– Далеко еще? – спросила я, когда мы уже прилично отошли от нашего лагеря.
– Сейчас, – ответил он и начал меня целовать…»

Дальше шел большой кусок, весь исчерченный, мама старательно закрашивала каждую строчку, чтобы никогда не прочитать того, что писала сама. Писала и, скорей всего, плакала – потому что большие капли размыли слово «не могла», которое мама не до конца зачеркнула внизу.

Я села на кровати, зажала гудящую голову обеими руками и стала покачиваться. Робеспьер очень странно на меня посмотрел и повернулся в профиль. И не ушел, и смотреть не стал. Покачиваясь, я словно пыталась наладить внутренний баланс. Не знаю. Возможно, от недосыпа или отчего-то еще, но у меня в голове стучало, звенело, крутились какие-то слова, которые я обязательно должна запомнить и сказать маме, папе… О том, что я теперь понимаю… Что я не имею права осуждать… Что мне и без них нелегко… Правда, что именно мне нелегко, я сказать не могла даже самой себе… От мысли, что, возможно, я больше вообще ничего не скажу своей маме, мне стало совсем плохо. Я решила себя не доводить и не делать маме еще хуже своими страхами – ведь мы не знаем, по каким таинственным каналам к человеку несется наша надежда, наши проклятия или наши мольбы о его здоровье. Наша вера или неверие в то, что он сможет, он выкарабкается…

– Ну, папа, покажи, на что ты еще способен, – сказала я вслух, снова включила полный свет и взяла тетрадку. Нет, я это сегодня дочитаю. Я ведь так хотела знать тайну своего происхождения на свет, так добивалась этого от мамы… Представляю, как ей было горько каждый раз слышать от меня настойчивое: «Расскажи!»